Пауло Коэльо

Одиннадцать минут

разных людей: один спокойно объяснял правила, другой заставлял её чувствовать себя самым ничтожным существом на свете.

— Знаешь, зачем мне всё это? Потому что нет на свете большего наслаждения, чем открыть кому-нибудь врата в мир неведомого. Лишить невинности — нет, не тело, а душу. Понимаешь?

Она понимала.

— Сегодня я ещё разрешаю тебе спрашивать. Но в следующий раз, когда поднимется занавес в нашем театре, прервать начавшийся спектакль ты будешь не вправе.

Он прервётся, только если не совпадут наши души. Помни — это спектакль. Ты должна сыграть роль человека, стать которым тебе никогда не хватало отваги.

Постепенно, мало-помалу, ты поймёшь, что этот человек — ты и есть, но до тех пор, пока не осознаешь это с предельной ясностью, тебе придётся притворяться, играть, изображать.

— А если я не смогу вынести боль?

— Боли не существует. Есть лишь то, что превращается в таинственное наслаждение. В твоей роли есть такие слова: «О, почему ты так жесток?! За что ты терзаешь меня?! Остановись, я не выдержу». И потому, если хочешь избежать опасности... опусти голову и не смотри на меня!

Мария, стоя на коленях, потупилась, уставившись в пол,

— А чтобы избежать серьезного физического ущерба, мы будем применять кодовые слова. Если один из нас скажет — «желтый», это будет значить, что следует уменьшить накал. Скажет «красный» — остановиться немедленно.

— «Один из нас»? — переспросила Мария.

— Роли меняются. Одна не существует без другой. Никто не сможет унизить, пока не будет унижен сам.

Какие ужасные слова — они донеслись из какого-то неведомого мира, тёмного, смрадного, гниющего. И, хотя от страха и возбуждения Марию била крупная дрожь, всё равно, она хотела идти вперёд.

Теренс с неожиданной лаской прикоснулся к её голове.

— Конец.

Он попросил её подняться — попросил без особенной сердечности, но и без той глухой враждебности, которая сквозила в его голосе прежде. Мария, всё ещё дрожа, встала, надела жакет. Теренс заметил её состояние.

— Выкури сигарету на дорожку.

— Ничего ведь не было.

— Да и не надо. Всё начнет происходить у тебя в душе, и к следующей нашей встрече ты будешь готова.

— Неужели всё это стоит тысячу франков?

Не отвечая, он тоже закурил. Они допили вино, дождались, когда стихнет чудесная мелодия, вместе насладились наступившей тишиной. Но вот настал миг произнести какие-то слова, и Мария сама удивилась тому, что сказала:

— Не понимаю, почему мне хочется вываляться в этой грязи.

— Тысяча франков.

— Нет, дело не в этом.

Теренс, судя по всему, остался доволен её ответом.

— Я и себя тоже спрашиваю. Маркиз де Сад утверждал, что человек может познать свою суть, лишь дойдя до последней черты. Для этого нам требуется всё наше мужество — и только так мы учимся чему-то.

Когда начальник унижает своего подчинённого или муж — жену, то это либо всего лишь трусость, либо попытка отомстить жизни.

Эти люди не осмеливаются заглянуть вглубь своей души и потому никогда не узнают, откуда проистекает желание выпустить на волю дикого хищного зверя, и не поймут, что секс, боль, любовь ставят человека на грань человеческого.

И лишь тот, кто побывал на этой грани, знает жизнь. Всё прочее — просто времяпрепровождение, повторение одной и той же задачи. Не подойдя к краю, не заглянув в бездну, человек состарится и умрёт, так и не узнав, что делал он в этом мире.

И вот — снова она идёт по улице, под холодным ветром. Нет, он ошибается — для того чтобы обрести Бога, не надо познавать своих демонов.

Из дверей бара навстречу ей вышла группа студентов — веселых, чуть хмельных, красивых, здоровых. Скоро они окончат университет и начнётся то, что называется «настоящей жизнью».

Поступят на службу, обзаведутся семьёй, будут растить детей и смотреть телевизор, стареть и с горечью сознавать, как много потеряно, как мало сбылось. А потом — разочарования, болезни, немощь, зависимость от других, одиночество, смерть.

Что же произошло? Ведь, она сама искала спокойствия, чтобы жить «настоящей жизнью», а всё, что делала в Швейцарии и о чём никогда даже не предполагала, это — так, преодоление временных трудностей, неблагоприятных обстоятельств, рано или поздно случающихся у каждого.