Пауло Коэльо

Дьявол и сеньорита Прим

Ахава и попросился переночевать.

— Разве ты не знаешь, что я — убийца, что у себя на родине я отправил на тот свет многих и что твоя жизнь не стоит для меня ничего? — рассмеялся Ахав.

— Знаю, — ответил Савиний. — Но я устал жить в пещере. Пусти меня в дом хотя бы на одну ночь.

Ахав знал, что слава святого не уступает его собственной, и это беспокоило его, ибо славу свою не желал делить ни с кем, а с таким немощным и хилым человеком — и подавно. И потому он решил в ту же ночь убить его, чтобы показать всем, кто здесь хозяин, истинный и единственный.

Они немного поговорили. На Ахава произвели впечатление слова святого, но он по натуре был человек недоверчивый и уже давно не верил в Добро.

Разбойник указал святому отшельнику место для ночлега, а сам с угрожающим видом принялся точить нож. Савиний некоторое время наблюдал за ним, а потом закрыл глаза и уснул.

Ахав точил нож всю ночь. А утром, когда отшельник проснулся, встретил его рыданиями:

— Ты не испугался и не осудил меня. Впервые в жизни кто-то провел ночь рядом со мной, поверив, что я могу быть добр и способен приютить под своим кровом тех, кто в этом нуждается. Я поступил так потому, что ты поверил, будто я могу так поступить.

И с той минуты Ахав оставил свой преступный промысел и взялся менять жизнь в округе. Вот тогда Вискос из прибежища разнообразных подонков общества, мало-помалу, стал превращаться в город, игравший важную роль в торговле между двумя государствами, между которыми был расположен».

— Да, это так.

Шанталь перестала плакать и мысленно поблагодарила бабушку за то, что привела ей на память эту давнюю историю. В Вискосе живут хорошие люди, и она может доверять им.

Девушка попыталась заснуть, а покуда сон не шёл, представляла, как расскажет горожанам всё, что она услышала от чужеземца. Можно себе вообразить, какой испуг и изумление будут у него на лице, когда жители Вискоса выгонят его вон.

А на следующий день она с удивлением смотрела, как чужеземец, выйдя из ресторана, направился туда, где размещались бар, стойка портье и магазин местных продуктов, и, словно самый обычный турист, как ни в чём не бывало, завёл с завсегдатаями разговор, делая вид, будто ему интересны стрижка овец или способы вяления мяса.

Жители Вискоса считали, что иностранцы не могут не восторгаться той здоровой и естественной жизнью, которая течёт в их городке, и потому твердили — и всякий раз всё пространней — одно и то же: о том, как славно жить вдали от пороков современной цивилизации, хотя, на самом деле, каждый из них мечтал бы очутиться среди скопища автомобилей, отравляющих атмосферу вредными выхлопами, в каменных джунглях, где каждый шаг сопряжён со смертельным риском.

Происходило это оттого, что большие города оказывают магическое, завораживающее воздействие на крестьян.

Однако, стоило лишь появиться в Вискосе приезжему, как все местные наперебой и с таким жаром, будто старались убедить не только его, но и самих себя, принимались благословлять свою судьбу за то, что им выпало счастье проживать в настоящем раю, за чудо родиться здесь.

Они, словно бы, и не помнили, что ни один из постояльцев гостиницы до сей поры почему-то не решил, бросив всё, обосноваться в Вискосе.

Текла оживлённая и приятная беседа, и всё шло гладко, покуда чужеземец не отпустил реплику, которую не должен был отпускать:

— Какие у вас в Вискосе воспитанные дети! Они никогда не вопят под окнами по утрам — не то что в других городах, где мне приходилось бывать.

Поскольку в Вискосе вообще не было детей, на мгновение воцарилось неловкое и напряжённое молчание, но тут кто-то находчиво поинтересовался у чужеземца, как ему понравилось очередное блюдо местной кухни, поданное ему на ужин, — и разговор покатился дальше, вертясь по обыкновению вокруг прелестей сельской жизни и недостатков — городской.

Время шло, и Шанталь всё сильней тревожилась о том, не попросит ли её чужеземец рассказать об их встрече в лесу. Однако он и не смотрел в её сторону, а обратился к ней лишь раз: когда заказал — и сейчас же оплатил — выпивку для всех присутствующих.