Пауло Коэльо

Дьявол и сеньорита Прим

утром.

Та согласилась, и Шанталь, схватив своё пальто, выскочила на улицу, глотнув студеного ночного воздуха.

До дому ей было две минуты ходьбы, и девушка, чувствуя, как ползут по щекам капли дождя, думала, что, быть может, всё это — лишь сумасбродная и мрачная шутка и чужеземец таким неудачным и зловещим способом хотел просто привлечь её внимание.

Но тут она вспомнила о золоте: ведь она собственными глазами видела слитки.

А вдруг это не золото? Но Шанталь была слишком измучена, чтобы размышлять, и потому, добравшись до дому, поспешно разделась и юркнула под одеяло.

На вторую ночь Шанталь оказалась перед лицом Добра и Зла. Она заснула глубоко и крепко, будто провалилась, и ничего ей не снилось, однако, не прошло и часа, как девушка проснулась.

Снаружи не доносилось ни звука — даже ветер не брякал металлическими ставнями, даже ночные птицы смолкли. Ничто, абсолютно ничто не указывало, что Шанталь, пока ещё, пребывает в мире живых.

Подойдя к окну, она поглядела на пустынную улицу, на моросящий дождь и туман, сквозь который еле пробивался неоновый свет гостиничной вывески, и в этом слабом свете Вискос выглядел ещё более уныло.

Шанталь хорошо знала это безмолвие, царящее в маленьких провинциальных городках и означающее вовсе не мир и спокойствие, а полнейшее отсутствие новостей, которые заслуживали бы упоминания.

Шанталь перевела взгляд на горы; видеть их она не могла из-за низко нависших туч, но знала, что где-то там припрятан слиток золота.

Точней сказать — кирпичик желтого цвета, оставленный там чужестранцем, который указал ей точное Местонахождение клада, словно прося, чтобы девушка выкопала золото и взяла его себе.

Она вернулась в постель, стала ворочаться с боку на бок, снова поднялась и пошла в ванную, стала разглядывать себя в зеркале, подумала, что скоро уже потеряет свою привлекательность, снова легла.

Пожалела, что не взяла с собой пачку сигарет, позабытую на столе в баре кем-то из посетителей, впрочем, оно и хорошо, что не захватила: тот наверняка вернётся за ней, а Шанталь не хотелось бы, чтобы ей перестали доверять.

Таковы уж были нравы в Вискосе: у полупустой пачки сигарет имелся владелец; оторвавшуюся от пальто пуговицу принято было хранить до тех пор, пока кто-нибудь не хватится её и не спросит, не находили ли; сдачу полагалось отсчитывать до последней медной монетки, и округлять счёт не разрешалось.

Проклятое место — всё здесь устроено прочно, надёжно и предсказуемо.

Убедившись, что заснуть ей не удастся, она попробовала было молиться и вспоминать бабушку, но перед глазами неотступно стояло одно и то же — ямка в земле, жёлтый брусок с налипшими на него комьями, обломок ветки, зажатый у неё в руке, как посох паломника, готового пуститься в путь.

Шанталь несколько раз засыпала и тотчас просыпалась, а за окнами было всё так же мертвенно тихо, и всё та же картина беспрестанно прокручивалась у неё перед глазами.

Когда же Шанталь заметила, что за окном забрезжил первый свет зари, она оделась и вышла из дому.

Хотя, люди в Вискосе привыкли вставать на рассвете, было так рано, что городок ещё спал. Шанталь прошла по пустынной улице, несколько раз обернувшись, чтобы удостовериться, что чужестранец не идёт следом.

Впрочем, из-за тумана, в двух шагах ничего не было видно. Шанталь, время от времени, останавливалась, пытаясь различить звук шагов, но слышала только, как колотится у неё сердце.

Девушка углубилась в лес, дошла до валуна, формой похожего на букву «У», — камень всегда вселял в неё тревогу: казалось, что он вот-вот может опрокинуться, — взяла ту же ветку, что оставила на земле накануне, принялась копать землю точно в том месте, которое указал ей чужестранец, потом сунула руку в образовавшееся отверстие и достала слиток.

Тут она заметила нечто странное — в чаще леса по-прежнему было так тихо, что казалось, будто от чьего-то присутствия звери и птицы затаились и замерла листва на деревьях.

Шанталь взяла брусок в руки, удивившись его тяжести, обтерла и заметила на одной из его граней два клейма и ещё какие-то цифры, значения которых понять не могла, как ни старалась.