Пауло Коэльо

Дьявол и сеньорита Прим

заперла кассу, надела свое дешёвое тяжелое пальто и отправилась домой — так было уже много лет.

В третью ночь она предстала перед лицом Зла. А Зло, на этот раз, приняло обличье крайнего изнеможения и высоченной температуры — девушка почти теряла сознание, но, при этом, не могла забыться сном.

Где-то за окном слышался неумолчный волчий вой. Порой Шанталь думала, что у неё начались галлюцинации: ей казалось, что зверь проник в её комнату и говорит с ней на непонятном языке.

В краткий миг просветления она захотела встать и пойти в церковь, попросить падре вызвать врача — ей плохо, очень плохо. Но когда она попыталась исполнить своё намерение, то поняла, что ноги её не слушаются — стали точно ватные — и до церкви ей не дойти.

Если пойдёт, то до церкви не дойдёт.

Если же, всё-таки дойдёт, ей придётся ждать, пока падре проснётся, оденется, отворит ей дверь, а тем временем, ночной холод усилит её жар до такой степени, что она скончается прямо там, перед тем местом, которое многие почитают священным.

«Что ж, — подумала Шанталь. — По крайней мере, не придётся нести меня на кладбище: я умру на нём».

Всю ночь она металась в жару и полубреду, но, когда утренний свет проник в её комнату, заметила, что температура снизилась примерно наполовину.

Силы вернулись к ней, она попыталась было заснуть, но услышала такой знакомый гудок — это в Вискос приехал булочник, и, значит, пора готовить утренний кофе.

Никто не приказывал ей спуститься и купить хлеба: у неё ни перед кем не было обязательств и она могла лежать в кровати хоть целый день, потому что на работу ходила лишь по вечерам.

Однако, Шанталь чувствовала в себе какую-то перемену: чтобы окончательно не лишиться рассудка, ей необходимо ощутить окружающий её мир.

Она хотела увидеть людей, которые в этот час, как всегда, толкутся у маленького зелёного фургона, обменивая монетки на хлеб и радуясь тому, что начался новый день, а им есть чем заняться и есть что есть.

Она спустилась, поздоровалась, услышала: «У тебя усталый вид» и «Не случилось ли чего?».

Все были приветливы и полны участия, готовы прийти на помощь, все были простодушны и безыскусно добры, а её душа рвалась в клочья, обуреваемая страхом и сознанием своей власти, мечтами и жаждой приключений.

Ей бы очень хотелось поделиться с кем-нибудь своей тайной, но она знала — стоит рассказать одному, как ещё до полудня об этом будет знать весь город. Так что, лучше уж поблагодарить за то, что беспокоятся о её здоровье, и идти своей дорогой, пока не прояснится в голове.

— Нет, ничего, — отвечала она. — Волк выл всю ночь, не давал мне уснуть.

— А я не слышала никакого волка, — удивилась хозяйка гостиницы, тоже покупавшая хлеб.

— Уже несколько месяцев, как в округе не слышно волчьего воя, — согласилась с ней женщина, которая готовила местные блюда, продававшиеся в гостиничном магазинчике.

— Охотники, похоже, извели всех до единого, а для нас это очень скверно, ведь волки — главная приманка для приезжих. И чем неуловимей зверь, тем больше азарт охотников. Они ведь, обожают подобное бессмысленное состязание.

— При булочнике не надо бы говорить, что в округе больше нет волков, — сказала хозяйка Шанталь. — Узнают об этом — люди вовсе перестанут приезжать к нам в Вискос.

— Но я слышала волчий вой.

— Наверно, это был оборотень, — заметила жена мэра, которая терпеть не могла Шанталь, но была дамой хорошо воспитанной и умела скрывать свои чувства.

— Никаких оборотней не существует, — не без раздражения сказала хозяйка. — Обыкновенный волк, а сейчас его, наверно, уже застрелили.

Жена мэра, однако, не собиралась сдаваться:

— Существует или нет, но какой-то волк выл этой ночью. Вы заставляете Шанталь работать сверхурочно, она слишком устаёт, вот ей и мерещится всякое.

Шанталь, не вмешиваясь в их спор, купила хлеб и ушла.

«Бессмысленное состязание», — думала она, вспоминая слова одной из собеседниц. Да, вот такой и представляется им жизнь — бессмысленным состязанием.

Шанталь еле-еле сдержалась, чтобы не выложить предложение, сделанное ей Чужестранцем, — любопытно было бы посмотреть, как эти нищие духом, хорошо устроившиеся люди устроят иное состязание, в котором смысла будет больше.