Пауло Коэльо

Дьявол и сеньорита Прим

бы. Еще несколько минут назад я думала, что Господь избрал меня, чтобы отомстить людям за все те горести, которые они причинили Ему.

«Я думаю, что тебя обуревают те же сомнения, только масштаб их несравненно больше — ты был хорошим, и это не было вознаграждено».

Шанталь удивилась этим невысказанным словам. Демон чужестранца заметил, что сияние, исходившее от ангела девушки, усилилось.

«Действуй!» — приказал он демону Шанталь.

«Я действую, — отвечал тот. — Но это трудный бой».

— Нет, тебя гнетёт не справедливость Бога, — сказал чужестранец. — А то, что ты всегда предпочитала быть жертвой обстоятельств. Я знаю многих, кто оказались в таком же положении.

— Ты, например.

— Нет. Я восстал против того, что со мной произошло, и меня мало занимает, нравится это другим людям или нет.

А ты, напротив, выгралась в роль бедной беззащитной сироты, которую все должны любить и жалеть, а поскольку это происходит не всегда, твоя неутоленная потребность в любви превратилась в чувство мести — смутное и неосознанное.

В глубине души тебе хотелось бы ничем не отличаться от других жителей Вискоса — впрочем, каждый из нас хочет быть, как все. Но в отношении тебя судьба распорядилась иначе.

Шанталь молча покачала головой.

«Ну, сделай же что-нибудь! — сказал демон Шанталь своему коллеге. — Она говорит «нет», а тем временем, душа её открывается постижению и говорит «да».

Демон чужестранца был уязвлен тем, что новоприбывший заметил — у него не хватает сил, чтобы заставить своего подопечного замолчать.

«Слова никуда не ведут, — отвечал он. — Пусть поговорят, ибо жизнь сама займётся тем, чтобы действовали они вопреки тому, что говорят».

— Я не хотел перебивать тебя, — сказал чужестранец. — Пожалуйста, продолжай. Что ты говорила насчёт Божьей справедливости?

Шанталь была довольна, что уже не надо слушать то, чего слушать не хочется.

— Не знаю, поймёшь ли ты. Но ты, должно быть, заметил — Вискос не отличается особой религиозностью, хотя в нём, как и в каждом городке нашей округи, есть церковь.

Именно поэтому Ахав, пусть даже обращённый святым Савинием, сильно сомневался в том, что священники смогут оказать воздействие на его первых жителей, большую часть которых составляли разбойники.

Ахав считал, что святые отцы, твердя о вечных муках за гробом, не сумеют удержать их от новых преступлений. Человек, которому нечего терять, о вечности не думает.

Разумеется, как только появился первый священник, Ахав почувствовал опасность. Чтобы отвести её, он установил позаимствованный у иудеев день прощения, но церемонию придумал сам.

Раз в год всё жители Вискоса запирались у себя дома, готовили два свитка и, обратившись лицом к самой высокой горе, поднимали первый свиток к небесам. «Вот, Господи, в чём согрешил я перед тобой», — говорили они и читали перечень совершенных ими проступков.

Там были супружеские измены, плутовство, несправедливости и прочее. «Я многогрешен, Господи, и молю Тебя о прощении за то, что нанёс Тебе такую тяжкую обиду».

Затем, приходил черёд изобретению Ахава. Жители доставали из карманов вторую скрижаль, вздымали её к небесам, повернувшись всем телом к той же самой горе, и говорили: «Вот, Господи, список того, в чём согрешил Ты передо мной, — Ты заставлял меня работать больше, чем нужно; дочка заболела, несмотря на мои молитвы; я старался жить честно, а меня обокрали; страдания были превыше сил человеческих».

Завершив чтение второго свитка, они завершали церемонию такими словами: «Я был несправедлив к Тебе, Ты был несправедлив ко мне. Но сегодня день прощения, и, если Ты позабудешь мои грехи, как я — Твои, мы сможем ещё год жить мирно».

— Прощать Бога, — сказал чужестранец. — Прощать неумолимого Бога, который беспрестанно созидает и разрушает.

— Наш разговор становится чересчур личным, — сказала Шанталь, не глядя на него. — Я не настолько знаю жизнь, чтобы научить тебя чему-нибудь.

Чужестранец промолчал.

«Не нравится мне это», — подумал дьявол, который уже начал замечать за плечом своего подопечного слабое сияние — присутствие, которое он не мог допустить ни в коем случае. Два года назад, на одном из пляжей — а их так много в мире — ему удалось изгнать этот свет.

* * *

С