преданиям и легендам, в изобилии бытовавшим в здешних краях, под влиянием кельтских верований и протестантских ересей, вследствие отвратительных примеров, поданных одним арабом, некогда умиротворившим город, из-за постоянного присутствия в окрестностях разного рода разбойников и святых, — Вискос не слишком религиозен, хотя жители его исправно устраивали венчания и крестины (ныне ставшие лишь воспоминаниями), отпевали своих покойников (что с каждым годом происходило всё чаще) и приходили на Рождественскую литургию.
Несмотря на то что очень немногие горожане брали на себя труд по субботам и воскресеньям являться к одиннадцати утра на мессу, священник, тем не менее, всё равно совершал службы, хотя бы для того, чтобы оправдать своё пребывание в Вискосе.
Ему хотелось выглядеть человеком праведной жизни и показать, что он чужд праздности.
Каково же было его удивление, когда он увидел, что церковь переполнена, битком набита — до такой степени, что он вынужден был пустить часть прихожан к самому алтарю, иначе многие бы просто не поместились в храме.
Народ потел столь обильно, что священник, против обыкновения, не только не включил укреплённые на потолке электрические обогреватели, но и распорядился, чтобы отворили два маленьких боковых оконца, осведомившись у самого себя, в чём причина подобной потливости — в духоте ли или же в волнении, обуревавшем всех.
В церкви собрался весь городок, за исключением сеньориты Прим, которая, вероятно, совестилась показаться на люди после того, что она сказала накануне, и старухи Берты, всеми почитаемой за ведьму, для которой христианское богослужение непереносимо.
— Во имя Отца и Сына и Святого Духа.
Многоголосое «аминь» раскатилось под сводами церкви. Падре начал литургию: произнёс проскомидию, поручил, как всегда, самой набожной из своих прихожанок возгласить ектенью, торжественно пропел псалом, строго и раздельно стал читать Евангелие.
Затем, тех, кому нашлось место на скамьях, попросил сесть, прочих же — оставаться на ногах. Пришёл черед проповеди.
— В Евангелии от Луки рассказывается, как некий человек, из начальствующих, приблизился к Иисусу и спросил его: «Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» И, ко всеобщему удивлению, Иисус ответил: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог».
На протяжении многих лет раздумывал я над этим кратким эпизодом Священного Писания, силясь понять, какой смысл вкладывал Господь наш в слова о том, что Он — не благ? Что всё христианство, основанное на идее милосердия, зиждется на заповедях того, кто считал себя представителем Зла?
И вот, наконец, я понял: в этот миг Христос имел в виду свою человеческую природу; в этой ипостаси он исполнен зла; в ипостаси божественной — воплощает Добро.
Священник сделал паузу, чтобы до прихожан дошёл смысл сказанного. Однако, он лгал самому себе, потому что по-прежнему не понимал слов Христа, ибо, если он — как человек — исполнен зла, таковы же должны быть слова его и деяния.
Но пусть в этом разбираются учёные богословы, сейчас не до того — сейчас нужно, чтобы объяснения прозвучали убедительно.
— Сегодня я буду краток. Хочу лишь, чтобы все вы осознали: неотъемлемо от человека понимание того, что все мы по природе — низменны и извращены и, по этой причине, подлежали бы вечным загробным мукам, если бы Иисус не принёс себя в жертву ради спасения человечества.
Повторяю: жертва сына Божьего спасла нас. Жертва одного человека спасла весь род людской.
В завершение проповеди напомню вам начало одной из священных книг, составляющих Ветхий Завет, — «Книгу Иова». К Богу, восседающему на своём небесном престоле, приходит сатана. Бог спрашивает, где он был.
— Я странствовал по свету, — отвечает тот.
— Видел ли ты моего раба Иова? Видел ли ты, как он почитает меня, как приносит мне любые жертвы?
— В конце концов, у Иова есть всё, так почему бы ему не почитать Бога и не приносить ему жертвы? — со смехом отвечал на это сатана. — Отними у него всё, что дал, вот тогда и посмотрим, будет ли он по-прежнему почитать Тебя.
Бог принимает это пари. Год за годом Он обрушивает разнообразные несчастья и беды на голову человека, который так предан Ему.