Феано

Гимны и слова

Оно умело в сердце говорить!

Оно определяло Время - Жить!

Но не было, однажды, существа,

Того, кто видит суть свою до дна…

И Слово в удивлении застыло,

И тихим звуком вдруг заговорило.

Оно сказало так: - О, где ты, друг?

Наверное, сковал тебя недуг?

А тот, кто видит суть, увы, ушел.

Быть может, сам себя он не нашел.

А прошлое навеки утерял,

Забыл его, растратил, обменял…

Не слышал Слово тот, кому оно

Всегда принадлежало. Все ушло…

И Слово уж погромче: - Друг, ты где?

Но было пусто, пусто на Земле.

Так началось движение Желанья.

Есть цель - найти того, кто ищет Знанья.

Вот Слово набрело на Червяка,

И тот, его услышав, вздул бока,

Пытаясь хоть чуть – чуть его понять,

И внутренностью хлипкою вобрать.

Все тщетно. Слово дальше унеслось.

И видит, среди леса дивный Лось.

Оно ему: - Ты друг? - А Лось в ответ

Лишь взглядом удивленным: - Жаль, но нет!

И Слово над волною полетело,

Как будто с ней сродниться бы хотело.

И в полный голос вот уже оно

Как гром загрохотало: - Существо!

Ты друг или же враг мне, отвечай!

И Море тут затихло невзначай…

Как будто бы ответить собралось,

Но это и ему не удалось…

Так Слово, удрученное слегка,

Взмывает ввысь за белы облака,

И ищет там уж друга своего.

А в облаке прохладно и светло,

Но нет ответа должного ему.

Все тихо, непонятно почему…

Лишь ветра вой протяжный, шум дождя

Тихонечко в ответ ему: - Все зря…

Несчастное от боли этой, Слово

Спустилось вниз опять и очень скоро

Встречает Человека - существо,

Которое ответить бы могло!

Но что сказать, пока еще не знало,

Поэтому болтало да болтало!

Людское существо всегда в трудах,

И в важных, недоделанных делах…

Оно из Слова сделало… слова,

Чтоб слушалися ум и голова,

Чтоб руки понимали тяжкий труд,

Чтоб тело прокормить - голодный спрут.

И слов ему понадобилось много!

Так много, что забыто стало Слово!

И вот живут, не помня уж того,

Зачем живут, и время для чего.

Они решили: надо прокормить

Себя да и ближайших, чтобы жить.

Общественные нравы утверждали,

Да ими справедливость умножали…

Но вспомнили, что есть еще душа,

Она, коль влюблена, то хороша,

И надо бы о ней не забывать.

Так, стали артистизм свой проявлять.

И в чувственных искусствах славу петь

Движениям души, дабы лететь…

Святое лицедейство… стало нормой,

Религия - искуснейшей проформой…

Вот стали люди жить да поживать,

Законы и науки создавать,

Стремиться к совершенству своему,

А, главное, потворствовать уму…

- Ах, ум - великолепие людей!

Он вывел человека из зверей

В людское, дружелюбное соседство!

В войну, и в лицемерье, и в кокетство...

- Ах, ум! Ты божий дар, святой родник!

Тебе принадлежит сладчайший миг

Всего, что совершается людьми.

Дари собою нас, о, друг, дари!

И дети обучалися уму,

И деды поклонялися уму,

Града росли, взлетали самолеты,

И умные свершалися работы…

Чтоб тело прокормить? О, нет! Уже

Изысканные нужны им клише.

Не дом семье, а каждому дворец.

И что худого в этом, наконец?

Слова, слова! Миллионы слов живут,

Как сено, травку ослики жуют.

И что плохого в том? Да ничего.

Забыто только Слово - Существо.

Лишь изредка загадка заблестит,

Крылами манит, но не говорит…

Оно ли ищет, ищут ли его,

Святого Слова сердце - Существо…

Давным–давно… - так сказкам всем начало,