Харуки Мураками

Охота на овец (Часть 1)

То был мужчина лет сорока в серой рубашке, серых брюках и серой фуражке. Судя по всему, полицейский из Службы охраны государственных объектов.

- Вы сейчас что-то бросали, не так ли? - спросил он, остановившись рядом.

- Бросал, - подтвердил я.

- Что бросали?

- Круглые металлические предметы. Внутри пустые. Отверстие с одной стороны. Полицейский, похоже, слегка озадачился.

- Зачем бросали?

- Да низачем! Уже двенадцать лет прихожу сюда и бросаю. Иногда - по полдюжины за раз. И никто до сих пор не жаловался.

- То было раньше. А сейчас здесь - муниципальная территория. Бросать мусор на муниципальной территории запрещается.

Я выдержал паузу. Что-то задрожало во мне на какую-то долю секунды, но тут же унялось.

- Вся проблема в том, - сказал я полицейскому, - что в ваших словах и правда скрывается некий смысл.

- Так в Законе написано, - сказал полицейский.

Я вздохнул и достал из кармана сигареты.

- И что теперь делать?

- Ну, не буду же я требовать, чтоб вы лезли и подбирали. Темно уже, да вот и дождь собирается... Поэтому - чтобы больше предметов не бросали!

- Больше не буду, - пообещал я. - Спокойной ночи.

- Спокойной ночи, - сказал полицейский и растворился в сумерках.

Свернувшись калачиком на бетоне волнореза, я уставился в небо. Как заметила наблюдательная полиция, накрапывал дождик. Закурив новую сигарету, я прокрутил в голове свой диалог с полицейским. Мне показалось, что десять лет назад я был явно покруче... Хотя нет, - скорее всего, просто показалось. Что так, что эдак - разницы никакой.

Когда, возвратившись к реке, я поймал на набережной такси, дождь висел в воздухе, точно густой туман.

- В отель! - сказал я водителю.

- Путешествуете? - поинтересовался тот.

- Ага...

- Первый раз здесь?

- Второй, - ответил я, не задумываясь.

4. ОНА РАССКАЗЫВАЕТ О ШУМЕ ВОЛН, ПОТЯГИВАЯ 'СОЛТИ ДОГ'

- Я привез вам письмо! - сказал я.

- Мне? - переспросила она.

Голос в трубке был страшно далеким, телефонная линия забита помехами, говорить приходилось куда громче, чем то нужно для нормальной беседы, и оттенки интонаций терялись напрочь. Как если взобраться на холм, встать под всеми ветрами и пытаться вести беседу, выкрикивая фразы в поднятые воротники пальто.

- Вообще-то, оно адресовано мне... Но мне кажется, что писали именно вам!

- Ах, вам так кажется?

- Ну да! - сказал я. Сказал - и сам почувствовал, в какую идиотскую ситуацию себя загоняю.

Она молчала. Помехи в трубке постепенно затихли.

- Я не знаю, какие отношения у вас были с Крысой. Я звоню, потому что он попросил меня с вами встретиться. А раз так, то, я думаю, вам и письмо лучше самой прочитать.

- Так вы специально для этого приехали сюда из Токио?

- Вот именно.

Она закашлялась, потом извинилась.

- А вы, что, были с ним друзьями?

- Вроде того.

- А почему же он не написал прямо мне?

Что говорить - в ее словах явно ощущалось больше здравого смысла.

- Действительно, не понимаю, - ответил я искренне.

- Так вот и я что-то никак не пойму. Все, что было когда-то, давно уже кончилось. Или нет?

Этого я не знал. Я так и сказал - не знаю. Прижимая к уху телефонную трубку, я лежал на кровати в номере и разглядывал потолок. Мне чудилось, будто я лежу, свернувшись калачиком, на дне моря и одну за другой считаю тени проплывающих надо мною рыб. При этом понятия не имею, до скольки досчитать, чтобы все-таки остановиться.

- Пять лет назад, когда он исчез куда-то, мне было двадцать семь, - несмотря на мягкий голос, эти ее слова прозвучали глухо, как из колодца. - Слишком многое меняется за пять лет...

- Это точно, - поддакнул я.

- Даже если на самом деле ничего не меняется, все равно - нельзя позволять себе так думать. Позволишь себе так думать - и уже никогда не сдвинешься с места... Хотя бы поэтому я стараюсь считать себя совершенно другим человеком.

- Мне кажется, я вас понимаю, - сказал я.

Мы помолчали. На этот раз первой заговорила она:

- И когда вы с ним виделись в последний раз?

- Пять лет назад. Как раз перед тем, как он исчез.

- Он что-нибудь сообщал вам? Почему уезжает и все такое?

- Нет, - сказал я.

- То есть, я тогда правильно поняла, что он исчез, никому не сказав ни слова?

- Совершенно правильно.

- Ну, а что вы подумали?

- В смысле - когда он исчез?

- Ну да.

Я приподнялся на кровати и оперся спиной о стену.

- Что подумал... Ну, пошатается с полгода, да и вернется назад. Он же из тех, у кого ничего не бывает надолго.

- Но он не вернулся...

- Да, не вернулся.