В.П.Серкин.

Хохот Шамана

или симбионтов.

—Они вредны?

—Обычно их не замечаешь. Скорее — симбионты.

—Откуда у них энергия на морозе?

—Они вроде замкнутых колец энергии или вихрей. Даже света луны может хватать.

- Почему они видны сегодня?

—Выброс. Или размножение, или отмирание.

—Нужно их изучать.

—Пробуй.

—Как ты с ними практикуешь?

—Никак. Или изредка считаю их знаком изменений.

—Полезных?

—Любых. Это знак для внимательности.

12.12.1999

Шаман показал ничем не примечательное место, сказав, что здесь есть кости неизвестного животного. Я — не зоо¬лог, кости как кости. Животное, наверное, величиной с овцу. Клочья шкуры с сохранившейся коричневатой шер¬стью. Сначала подумал, что большая росомаха. Но череп и впрямь был странным. Выступающих вперед челюстей не было. Острые, загнутые внутрь зубы и треугольная форма наводили на мысль о голове очень большой рыбы, но ро¬говые наросты на черепе и солидные когти указывали на сухопутное животное.

—Что это за животное? Амфибия?

—Не видел живым.

—А как узнал о костях?

—Много лет назад его здесь загрызли волки. Наткнул¬ся случайно.

—Откуда знаешь, что волки?

—Интересно стало, кто мог убить такое чудище. Вы¬чистил следы под наносами. Зверь сопротивлялся. Здесь рядом есть и волчьи кости.

—Вел себя достойно, значит.

—Когда загрызают, то и заяц дерется.

12.12-13.12

Часа в четыре утра по крыше что-то ударило. Со сна поду¬мал, что камень с осыпей. Но Шаман поставил землянку так, чтобы камни на нее не сыпались. Сомнения мешали уснуть, и я почти отогнал их, когда явственно услышал, как на крышу упала ветка. Ветром принесло? Но высокие де¬ревья довольно далеко. После третьего удара стало очевид¬но, что кто-то кидает ветки специально.

Эвелны? Нет. При их вежливости они не потревожат нас до утра. Другой человек, наоборот, при ветре и морозе поскорее зайдет в землянку, а не будет кидаться ветками. Выманивают? Беглые ээки? Чушь. Никто из них в эту сто¬рону не пойдет, да и не дойдет зимой. Значит, не человек. Еще одна ветка ударила по крыше.

Шаман, как всегда, дышал во сне бесшумно, и я посве¬тил фонариком, убедиться, что он здесь. Веки Шамана дрогнули, он махнул рукой, показывая, чтобы я отвел луч фонарика. Я понял, что Шаман проснулся.

—Что это?

—Спи. Етти развлекается.

Увидев, что Шаман совершенно спокоен, я отложил вопросы до утра и скоро сам уснул.

—Это снежный человек?

—Нет. Етти — вроде большой снежной обезьяны.

—Здесь есть и такие?

—Всегда были, но мало. Намного меньше мишек.

—Зачем он кидал ветки?

—Развлекался с тобой.

—Как это?

—Чувствует эмоции человека. Он и развлекался твоей тревогой.

—Опасен?

—Это вряд ли. Много раз за мной ходили, но никто близко не подошел. И эвелны их не считают опасными, хотя обходят.

—Живут племенами?

—Одиноко, как медведи. Иногда мать с детьми.

—Почему их мало?

—Не знаю. Может, еды мало.

—Всеядные?

—Никто не знает их жизни.

13.12

В самые морозы печку приходится протапливать каждые пять — шесть часов даже в хорошо оборудованной землян¬ке Шамана. В моем домике — каждые три-четыре часа. А в постройках краболовов возле Магадана, наверное, каждый час.

Эти постройки никогда не планируются, уникальны. У меня накопился целый альбом фотографий такой бич-архитектуры. Сначала на месте ночевки возле «удачных мест» строится летний навес, потом стены от ветра. «Сла¬бые» места постоянно укрепляются и утепляются тем, что принесет море. К зиме навес еще подпирается, чтобы не провалило снегом, стены обиваются разномастными до¬щечками, вискозными мешками, подсыпаются, обматы¬ваются обрывками канатов... В следующие годы в случай¬ном порядке появляются лари, пристройки, тамбуры. Ря¬дом строится новый летний навес, чтобы не варить краба в землянке... Понимаю теперь, почему зимой добытчики живут и «крабят» в одном месте по двое-трое, хотя это не¬выгодно. Нужно собирать много дров и дежурить по но¬чам, чтобы топить печку.

Нам с Шаманом тоже приходится ходить по ледяному припаю за дровами. Припай твердый и ровный. Мы воло¬чем по нему выбитый изо льда плавник, оставляя в снегу длинный извилистый след. На следующий день этот след бывает весь исчеркан поперечными полосками, которые вне следа встречаются довольно редко.

—Что за полоски?

—След зимних чаек.

—Какие чайки?! Ветер тридцать метров при морозе тридцать градусов!

—Зимние чайки слишком тонки для ветра, он им не помеха.

—Почему я не видел ни одной?

—Они очень тонкие.

—Я бы видел хоть линии.