Лобсанг Рампа

Жизнь С Ламой

неопытный: положив самолет на бок, он облетел вокруг Аэропорта, чтобы убедиться, взлетел ли он. Я увидела внизу множество огней, много всякой всячины, а потом там появилась вода, блестевшая под лунным светом.

— Э-эй! — я попыталась докричаться до Пилота. — Там же внизу вода! Если мы упадем, то наверняка утонем!

Очевидно, услышав меня, он наконец выровнял самолет и направил его на Америку.

Мы поднимались все выше и выше, вверх через разорванные облака, серебрившиеся под светом луны. Мы летели все быстрее, взбираясь все выше; взглянув в окно вниз, я увидела, что из-под крыла вырываются языки пламени. «Боже мой! — подумала я. —Им не удалось утопить нас, так они, чего доброго, постараются нас поджарить!» Я позвала Хозяина, но он сказал мне, что все о'кэй (это американцы так произносят «ол райт») и мне не стоит волноваться. Я выглянула вновь и увидела, что некоторые трубки в моторе раскалились добела, совсем как мои нервы. Наверное, Пилот угадал мои мысли, потому что он начал говорить прямо с потолка; в своей речи он объяснил, что, мол, не волнуйтесь, мы всегда немножко горим, когда набираем высоту.

Подошла толстая Стюардесса. Я не разобрала, что она говорит, поскольку меня испугал треск, с которым она нагнулась к нам. «Да, ее одежда не выдержит», — подумала я. По Первому Классу разгуливало несколько глупых Янки. Если не считать этих жирных, мы сидели одни. Мы поднялись на высоту около тридцати тысяч футов, или около этого (думаю, что это совсем близко от Рая), затем самолет выровнялся, и мы поплыли среди звезд.

— Я дам Ку таблетку, — сказала Ма и засунула мне в губы какую-то гадость прежде, чем я или Старик могли возразить.

Мигнув от неожиданности, я глотнула. Некоторое время ничего не происходило, затем я почувствовала, как по моему телу разливается неописуемая легкость. Желание петь стало совершенно непреодолимым. Слушайте! Я действительно стала как пьяная! Наши Старики злились все больше и больше, а мне становилось все лучше.

Примечание для любителей кошек: после Старик разузнал в Детройтском Зоопарке, что транквилизаторы оказывают на кошек совсем иное действие. МЫ ПРОСТО ПЬЯНЕЕМ ОТ ЭТОГО! Парень из Зоопарка сказал, что однажды, так же как и Хозяин, имел дело с опьяневшим котом. Пока лекарство действовало, все было замечательно. Во всяком случае, я свое дело сделала и передаю все дела Старухе-Кошке, поскольку это ее конек.

Самолет гудел, ежечасно преодолевая сотни миль. Постепенно огни слабели, пока вовсе не исчезли. Их сменил зыбкий голубоватый свет. Мисс Ку лежала в своей корзинке, тихо хихикая сама с собой. Из корзинки то и дело вырывался сдавленный смешок. Наконец мое любопытство победило, и я не выдержала.

— Мисс Ку, — мягко, чтобы никого не потревожить, спросила я, — Мисс Ку, что это ты там смеешься?

— А? Что? Я смеюсь? А, ну да, конечно, ХА-ХА-ХА!

Я мысленно улыбнулась: как говорят люди, Мисс Ку была действительно «навеселе». Я лишь однажды видела кота в подобном состоянии — это был Том, который завел привычку спускаться в винный погреб и допивать пролитое на пол. Теперь Мисс Ку изрядно напоминала мне его.

— Фиф, ты меня слышишь? — вновь захихикала Мисс Ку. — Мне сейчас так классно, Фиф! Ты меня слушаешь? ФИ-И-ИФ!

— Безусловно, Мисс Ку, — ответила я, — я тебя слышу. Я с удовольствием внимаю всему, что ты мне поведаешь.

— Ну вот, — начала она, — это произошло как раз перед твоим появлением в Гоуте. Ты же знаешь, что Хозяин — Лама, Буддийский Священник. Однажды он сидел на краю скалы у воды, и один молодой монах-католик, который вместе со своими единоверцами прогуливался в тех местах, подсел к нему.

— Сын мой! — обратился он к Хозяину (тот был слишком стар, чтобы годиться ему в дедушки!). — Сын мой, сегодня ты пропустил мессу.

— Ваша правда, отче,— вежливо ответил Хозяин, — я не был на ней.

— Ты должен посещать мессу, сын мой! — сказал ему тогда монах. — Пообещай мне, что сегодня же сделаешь это!

— Нет, отче, — ответил ему Хозяин. — Я не могу обещать вам этого.

— В таком случае, — гневно возразил ему молодой монах, — ты плохой христианин, сын мой.

— Действительно, отче, — мягко ответил Хозяин. — Я буддийский священник, а по-вашему — аббат!

На мгновение замолчав, Мисс Ку рассыпалась жемчужинками смеха.

— Фиф! — наконец произнесла она. — Видела бы ты этого молодого монаха — он бежал оттуда, будто за ним черти гнались!

Наконец Мисс Ку, устав от смеха и болтовни, уснула. Я заворочалась в своей корзинке, и Хозяин, просунув ко мне руку, ласково почесал мне шейку. Я замурлыкала и погрузилась в сон.