Лобсанг Рампа

Жизнь С Ламой

Лютик и Мисс Ку отправились однажды на прогулку. Надо думать, они поехали в магазин купить торфяного мха.

Мы с Ма взялись стелить постели и занялись мелкой домашней работой. Надо было подмести лестницу, сложить и прибрать старые газеты. Когда мы со всем этим управились, они вернулись домой.

— Как тебе это нравится, Фиф? — зашептала Мисс Ку, подойдя ко мне.

— Что, Мисс Ку? Что случилось?

— Ох, Боже мой, ты ни за что не догадаешься, — промурлыкала Мисс Ку. — Ни за что. Тебя это УБЬЕТ НАПОВАЛ. Она познакомилась с человеком по имени Хедди, который любит обезьян.

— Мартышек, Мисс Ку? Неужели у нас в доме опять будет обезьяна! Мисс Ку цинично усмехнулась.

— Нет, Фиф, у нас будет не ОДНА обезьяна, у нас будут целых ДВА этих ужастика. Пожалуй, нам придется пускаться вплавь, если обе устроят потоп, работая сверхурочно.

И немного помолчав, она добавила:

— Но, может быть, их будут держать на балконе, не могут же две дикие мартышки носиться по всему дому. Горлопан хоть не мог ходить, зато эти две в полном порядке, полная гарантия, море удовольствия или деньги обратно.

И шумно вздохнув, она сказала:

— Лютик собирается вскоре зайти к этому Хедди, она ведь ОБОЖАЕТ мартышек!

— Очень странно, — заметила я, — ведь у обезьян такая скверная репутация. Помню, во Франции у одного отставного моряка была мартышка, так вот в один прекрасный день она сбежала и совершенно разорила фруктовую лавку.

Сама я этого, правда, не видела, но мне все рассказала одна особа по имени мадам Баттерболл, которая заведовала ветеринарной клиникой. Когда я там лечилась, она рассказала мне историю прежнего жильца моей клетки, этой самой мартышки, которая сильно порезалась, разбив стеклянный прилавок.

Потом мы вовсю занялись сборами, ведь столько всего надо было упаковать в ящики. Мы с Мисс Ку изо всех сил топтались по вещам, чтобы поплотнее уложить их в чемоданах. Временами нам приходилось даже вытаскивать вещи из уложенных чемоданов, чтобы убедиться, что ничто не забыто. Приходилось нам и сминать оберточную бумагу, так как всем известно, что мятая бумага мягче новой и гладкой.

Мы трудились непокладая лап, и я горжусь тем, что мы тоже помогли делу. Особенно мы любили готовить к употреблению чистые простыни. Ну кому на свете нравятся простыни прямо из прачечной, жесткие и шершавые! Мы с Мисс Ку придумали целую систему беготни по простыням, пока те не станут мягкими и гибкими, избавившись от своих жестких наглаженных складок.

—Шила! — позвала Ма из кухни. — Пришел Плотник насчет обезьяньей клетки.

— Иду, — отозвалась Лютик, топоча ногами по лестнице. Мисс Ку недовольно проворчала:

— Ага, обезьянья клетка! Ну и влетит же она в копеечку! Честное слово, не знаю, к чему мы все идем. Надо будет пойти послушать, это не помешает.

— Та, та, — говорил Плотник, — стало быть клетка фам нужна разборная, нет? Да? Я ее быстренько сфарганю. Мой шена тоше люпит мартышек. Я и ее прифеду, а? Я еще приту.

Мисс Ку тихо посмеивалась про себя.

— Не успел сказать «Я приту» — и тут же ушел, Фиф. Ну и ну! Должно быть, у него получится не клетка, а целый сарай, где поместятся и Хозяин, и Ма, и Лютик, и мы с тобой.

— А места ей в новом доме хватит, Мисс Ку? — спросила я.

— Да! Да! Там уйма места, а наверху у нас будет большая веранда, забранная сеткой. Я было понадеялась, что там у нас будет площадка для игр, но вместо этого там будет обезьянник! Вот так все надежды и рушатся!

И побежали друг за другом последние деньки. Хозяин и Лютик съездили к Мистеру Голландскому Плотнику и вернулись с известием, что клетка закончена и устанавливается в новом доме. С каждой поездкой Хозяина в Виндзор отвозилось все больше вещей.

Мисс Ку съездила посмотреть, все ли там в порядке, и вернулась со словами:

— Ну, Фиф, завтра ты уже будешь спать в Виндзоре, откуда открывается прекрасный вид на Детройт. Там есть на что посмотреть, некоторые даже переезжают через реку сюда в своих блестящих машинах. Правда, они и доллары в страну привозят. Очень полезно для торговли и всего такого.

Хозяин взял меня на руки, и мы немного поиграли. Я очень любила играть с ним. Он брал тонкий прутик с привязанной на конце погремушкой и водил им по полу, чтобы я могла гоняться за ним по звуку. Он, конечно, часто позволял мне поймать его, просто чтобы меня подбодрить.

Я ЗНАЛА, что он позволяет мне поймать прутик, но притворялась, будто не знаю. А в этот вечер он взъерошил мне шерсть и погладил грудку.

— Сегодня ложимся спать пораньше, Фиф, завтра у нас трудный день.

— Спокойной ночи, — сказали Ма и Лютик.