Неизвестен

Гермес Трисмегист и герметическая традиция Востока 3

мы совсем не думаем, что эти вопросы разрешатся скоро; кроме того, все современные 'искатели', так сказать, 'загипнотизированы' исключительно Великой пирамидой, хотя она и не настолько больше двух других, чтобы разница была такой поразительной; и когда они утверждают, чтобы обосновать исключительную важность, которую они ей приписывают, что только она точно сориентирована, они, возможно, не подумали, что некоторые вариации в ориентации могли бы происходить не от неряшливости конструкторов, а точно отражать нечто, относящееся к различным традиционным

'эпохам'; но как можно дойти до того, что современные западные ученые руководствуются в своих исследованиях недостаточно верными и точными суждениями о предметах этого рода? ^15

Другое наблюдение, также имеющее свое значение, это то, что имя Гермеса далеко не безызвестно в арабской традиции^16; следует ли видеть только 'совпадение' в подобии, которое оно представляет слову харам (во множественном числе ахрам), арабскому обозначению пирамиды, от которого оно отличается только присоединением последней буквы, не составляющей части его корня? Гермеса называют Эль-муталет бил-хикам, буквально 'трижды мудрый', что равно греческому эпитету Трисмегистос, так как 'величие', выраженное последним, по сути является следствием мудрости, являющейся собственным атрибутом Гермеса. Эта 'тройственность' имеет еще и другое значение, поскольку иногда она развита одновременно в форме трех различных Гермесов: первый, называемый 'Гермес Гермесов' (Хермес эль-нарамесах) и рассматриваемый как допотопный, является тем, который отождествляется с собственно Сейидной Идрисом; два других - послепотопные, это Гермес Вавилонянин (Эль-бабели) и Гермес Египтянин (Эль-мисри)*; похоже, что это указывает на то, что две традиции - халдейская и египетская - вышли из одного и того же основного источника, который, принимая во внимание признанный за ним допотопный характер, не может быть ничем, кроме атлантической традиции^17.

Что бы ни думать обо всех этих размышлениях, несомненно далеких от мнений как египтологов, так и современных исследователей 'тайн пирамиды', можно сказать, что она поистине представляет собой 'могилу Гермеса', поскольку тайны его мудрости и его науки были спрятаны здесь так, что безусловно трудно их открыть.

* О различных Гермесах упоминают: сам Гермес о своем предке Гермесе ('Асклепий', § 37); Зелинский о Гермесе-предке и его внуке Гермесе Трисмегисте; Манефон о втором Гермесе (III, 40).

Квиспель (Gilles Quispel,'Gnosis als weltreligion', Zurich, 1972) пишет: 'Пуэх-(РиесЬ) недавно из довольно старых источников извлек неизвестный ранее герметический миф, похожий на точку зрения симонян. В нем речь идет о том, что Гермес трижды прибывал в Египет, где каждый раз вел жизнь философа. Во время своего третьего пребывания он достиг 'воспоминания самого себя' и 'познания самого себя'. Потом он принял или снова получил свое подлинное имя. Речь здесь идет о трехкратном воплощении одного и того же лица. Заслуги более ранней земной жизни сделали возможным для него достижение в третьем существовании сознания своего Я благодаря амнезии собственного начала, которая сделала его способным в конце этого последнего воплощения к возвращению в высший мир, из которого он происходил. Короче говоря, 'Гермес Тригенефлос (Trigenethlos)* был прототипом гностика. Эта наука засвидетельствована также в гностических писаниях. В 'Произведении без названия' говорится о 'Гермесе Тригенефлосе', живущем в сокрытом зоне Отца. Поскольку этот фрагмент очень важен для наших исследований, приведем его целиком: 'Тогда обратилась (Мать) к бесконечной силе, которая есть в сокрытом зоне Отца, которая принадлежит к великим силам славы и которая среди царств славы звалась 'трижды рожденная', то есть 'один, который был рожден трижды', а далее также 'Гермес'!' (BaynesC.A. A Coptic gnostic treatise contained in the codex brucianus. - Cambridge, 1933. - С. 152). - Прим. пер.

Ф. Ф. ЗЕЛИНСКИЙ СТРАСБУРГСКАЯ КОСМОГОНИЯ

Признано в отношении 'проселении' ('предлуния') древних аркадийцев. Сопоставляя эти моменты с другими, касающимися Ладона и Дафны, культа Гермеса на берегах озера у Эсхила и т. п., автор получает совершенно, по его мнению, убедительную картину эволюции аркадийского герметизма*.

* Перевод осуществлен по изданию: журнал 'Scientia', Париж - Милан, 1939, с. 63-69, 113-121.