Генисаретский О.И.

Лекция на Скамейке ШКП 1998 года

состояла в том, что может быть (хот и нежелательно),что коммунизм будет построен вовсе не на Земле, а на какой-то другой отдельной планете. Это... об отрицательном проектировании.

О проблемах и о конструкциях я буду говорить дальше. У меня есть конструкция, что в каждый данный момент в обществе, в его культуре есть набор, очень небольшой - на пальцах двух рук умещающийся, базовых типов деятельностей. Комбинация которых или структурное сочетание которых обеспечивает как осуществление воспроизводства в обществе и культуре, так и какие-то инновационные процессы. Вот в этот набор по моим тогдашним представлениям как бы входит, естественно, исследование, проектирование, программирование, коммуникация, управление и т.д. Мне сейчас даже не важна полнота перечня, который я сейчас называю, важно отношение, в которых эти вещи друг к другу находятся.

Во-первых, каждая такая деятельность автономна в интеллектуальном и социокультурном отношении. В интеллектуальном - в том смысле, что у каждой из них есть свое философское, концептуальное и теоретическое обоснование и обеспечение. А социокультурном - в том смысле, что есть социальные институты специальные, в том числе и образовательные, и экспертные, и всякие другие, которые обеспечивают организацию этой деятельности. Так вот, в некотором роде эти деятельности альтернативны. В какой-то момент, когда происходит обособление такой деятельности, превращение в автономный тип, возникает такой странный эффект - универсализации возможностей. Когда считается, что эта деятельность может все. Так было в случае с управлением, и в частности с появлением кибернетики у нас, в 60-е годы на нашем интеллектуальном <...>. Когда все есть управление и все подвластно управлению. И всюду оно реализуется.

Примерно тот же самый эффект произошел тогда, когда начались проработки, связанные с проектированием. Я попал в интеллектуальную жизнь кружка и среды московской именно в этот период, и для меня до сих пор ключевым словом является проектирование и проект. Хот теоретически я понимаю, что они между собой находятся в отношении взаимной ассимиляции такие типы деятельности. Понятно, что при проектировании есть предпроектное исследование, что оно опирается на прогнозы, что реализация проекта есть управляющее воздействие на какие-то процессы. И с другой стороны, чтобы проводить исследование, надо конструировать модели, или проектировать какие-нибудь синхрофазотроны, технические средства, что и та и другая деятельность она планируется. Что есть типы деятельностей автономные. И есть взаимопоглощение и ассимиляция. Ноя тем не менее говорю о проектности.

Так вот на моих глазах произошло несколько таких переворачиваний (и на констатации этого факта я закончу свою первую часть). Я вошел в эту жизнь тогда, когда в оппозиции естественного и искусственного ярко отмеченным членом было искусственное. И вот найти что-то, что можно артифицировать (?), что из естественно протекающего становитс деятельностным - это тогда было делом чести. Это был период, как потом удачно выразилась Галина Курьерова, 'время сильной проектности', свойственной авангарду 20-х годов и повторившему его авангарду 60-х годов в искусстве изобразительном, в архитектуре и во всех других областях. Очень жесткая, сильная проектность - все подлежит проектированию, все доступно проектированию, мы живем в мире, устроенном из проектных решений. Все что вы видите вокруг себя, здесь нет ничего, включая растения, к чему бы не была приложена проектная мысль, и по поводу чего не было принято хотя бы одного решения. Вот этот вот пафос проектности, того, что все спроектировано, он и определял основное отношение к действительности.

Затем, где-то в 70-е годы произошел существенный перелом, которому мы обязаны возникновению экологического движения и распространени экологического сознания. Вместе со средовыми интуициями, с тем, что есть в мире, в природе нечто, что должно быть сохранено. Должна быть сохранена чистота воздуха, должны быть сохранены виды животных и т.д., т.е. с установки на такое проектное творчество ценностные ожидания переместились в область сохранения или там охранительного отношения, сберегающего - природосбережение, смыслосбережение. В скобках замечу, что третья фаза - постэкологического сознания связана уже не с функцией творения или сохранения, а с функцией спасения, когда уже нужно восстанавливать то, что уже погибло и утрачено.