к расчленению Германии и Европы на части, к их колониализации двумя супердержавами (Америкой и Россией), к подспудному развитию на территории Европы неевропейских культур.
В 1948 году в своей статье 'Об империализме' Ханна Арендт высказала мысль о том, что духовная ситуация в Европе после второй мировой войны принципиально изменилась и что патриотизм в его старой, националистической форме никогда больше не сможет стать политической основой жизни европейских народов. Арендт считала, что эти народы встали на путь духовного обновления, на путь возрождения собственных субстанциональных корней. Тем не менее общее европейское развитие, судя по тому, как оно проходило после мировой войны, было неоднократно отмечено попытками реставрировать этатистско-националистические принципы. Надежды Х.Арендт, таким образом, не оправдались. Но нельзя, впрочем, утверждать, что они оказались полностью опровергнуты. Вопрос заключается в том, почему не были до сих пор использованы возможности альтернативного развития Европы? В чем они состоят?
Согласно Прудону, который одним из первых пытался найти 'третий путь' ('третий' по отношению к анархизму и этатизму) и увидел его в создании федеративных устройств, - основой всех положительных изменений в Европе может стать только политика нового типа. Такая политика связана, прежде всего, с наличием творческой потенции, которая, в свою очередь, предполагает наличие у политического субъекта: 1) ясного самосознания, 2) способности выражать (в соответствующих политических формах) собственные интересы и отстаивать их, 3) точного политического самоопределения. Создание нового типа политики требует формирования такого политического субъекта (им может выступить также целый народ, нация), который обладал бы всеми тремя перечисленными моментами.
В своей поздней работе 'О политической способности рабочего класса' Прудон выражал надежду, что рабочий класс в состоянии одолеть капиталистически-этатистскую систему и выдвинуть ей на смену модель нового порядка. Однако первая же попытка создания такой модели не увенчалась успехом: Парижская Коммуна, ориентированная прудонистски- федерально, была низвергнута этатистской системой буржуазной Франции совместно с прусской Германией. Как писала Х.Арендт ('Об империализме'), после разгрома коммунаров буржуазия впервые почувствовала себя настолько уверенно, что стала всерьез помышлять об осуществлении разработанного Гоббсом государства-Левиафана. В свою очередь, рабочее движение после разгрома Коммуны стало ориентироваться уже не столько на Прудона, сколько на Маркса и его авторитарно-централистскую концепцию социализма.
Октябрьская революция в России явилась лишь одним из практических результатов, закономерно вытекающим из нее. То, что после мировой войны, во время которой началось крушение капиталистически-этатистских систем, Европе не удалось пойти по 'третьему', альтернативному пути развития, но пришлось заново пережить возрождение тоталитарных режимов (большевизм, фашизм), - было обусловлено отсутствием нового типа политики, способной прогнозировать и предотвращать глобальные катастрофы. В частности, в Германии это было обусловлено политической импотенцией немецкой социал- демократии, которая в период кризиса Веймарской республики, из страха потерять власть, потребовала установления фашизма, впоследствии уничтожившего ее наряду с другими партиями.
Для описания общеевропейской ситуации, сложившейся после 1918 года, Ган снова обращается к Х.Арендт. Арендт справедливо считала, что в обеих системах - как капиталистической, так и социалистической - базисным процессом являлся процесс экспроприации людей, и он стремительно усиливался в указанный период. 'Социализм не представляет собой никакой альтернативы капитализму, поскольку является следствием последнего; а капитализм - никакой альтернативы социализму, поскольку является его подготовительным условием'. В период между первой и второй мировыми войнами происходило соревнование двух равномощных экспроприаторсикх машин, ни одна из которых не являлась альтернативой для другой. Разумеется, что в такой ситуации не могло идти и речи о формировании у европейских народов 'политической способности' в прудоновском смысле слова. Однако такая способность отсутствует у них и сегодня. В силу этого на мировой политической арене по-прежнему господствует принцип этатизма. Одним из первых, кто выступил против политики этатизма, был Фихте. (Удивительно, что некоторые исследователи до сих пор считают его провозвестником этатизма. Это мнение основывается,Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 1Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 2Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 3Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 4Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 5Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 6Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 7Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 8Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 9Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 10Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 11Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 12Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 13Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 14Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 15Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 16Мюнхенская школа трансцендентальной философии: ист, страница 17