Гюстав Лебон

Психология народов и масс (Часть 1)

особенности,

которые составляют как раз те основные черты, о которых мы говорили выше.

Англичанин, гасконец, нормандец, фламандец соответствуют в нашем уме вполне

определенному типу, который мы можем легко описать. В приложении к отдельному

индивидууму описание может быть очень недостаточным, а иногда неверным; но в

приложении к большинству индивидуумов известной расы оно дает самое верное его

изображение. Бессознательная мозговая работа, с помощью которой определяются

физический и психических тип какого-нибудь народа, совершенно тождественна по

существу с методом, который дает возможность натуралисту классифицировать виды.

Эта тождественность психической организации большинства индивидуумов известной

расы имеет очень простые физиологические основания. Каждый индивидуум в

действительности есть продукт не только его непосредственных родителей, но еще -

своей расы, т.е. всего ряда его предков. Ученый экономист Шейсон вычислил, что

во Франции, если считать по три поколения на столетие, каждый из нас имеет в

своих жилах кровь по крайней мере 20 миллионов современников какого-либо

тысячелетия... Все жители одной и той же местности, одной и той же провинции по

необходимости имеют общих предков, сделаны из одной глины, носят один отпечаток,

и постоянно приводятся обратно к среднему типу той длинной и тяжелой цепью,

которой они суть только последние звенья. Мы одновременно дети своих родителей и

своей расы. Не только чувство, но еще физиология и наследственность делают для

нас отечество второй матерью .

Если перевести на язык механики влияния, которым подвергается индивидуум и

которые руководят его поведением, то можно сказать, что они бывают троякого

рода. Первое и, вероятно, самое важное, - влияние предков; второе - влияние

непосредственных родителей; третье, которое обыкновенно считают самым

могущественным и которое, однако, есть самое слабое, - влияние среды. Эта

последняя, если понимать под нею различные физические и нравственные влияния,

которым подвергается человек в продолжение своей жизни и, конечно, в продолжение

своего воспитания, производит только очень слабые изменения. Влияния среды

начинают оказывать реальное действие только тогда, когда наследственность

накапливала их в одном и том же направлении в течение очень долгого времени.

Что бы человек ни делал, он всегда и прежде всего - представитель своей расы.

Тот запас идей и чувств, который приносят с рождением на свет все индивидуумы

одной и той же расы, образует душу расы. Невидимая в своей сущности, эта душа

очень видима в своих проявлениях, так как в действительности она управляет всей

эволюцией народа.

Можно сравнивать расу с соединением клеточек, образующим живое существо. Эти

миллиарды клеточек имеют очень непродолжительное существование, между тем как

продолжительность существования образованного их соединением существа

относительно очень долгая; клеточки, следовательно, одновременно имеют жизнь

личную и жизнь коллективную, жизнь существа, для которого они служат веществом.

Точно так же каждый индивидуум какой-нибудь расы имеет очень короткую

индивидуальную жизнь и очень долгую коллективную. Эта последняя есть жизнь расы,

в которой он родился, продолжению которой он способствует и от которой он всегда

зависит.

Раса поэтому должна быть рассматриваема как постоянное существо, не подчиненное

действию времени.

Это постоянное существо состоит не только из живущих индивидуумов, образующих

его в данный момент, но также из длинного ряда мертвых, которые были их

предками. Чтобы понять истинное значение расы, следует продолжить ее

одновременно в прошедшее и в будущее. Они управляют неизмеримой областью

бессознательного, - той невидимой областью, которая держит под своей властью все

проявления ума и характера. Судьбой народа руководят в гораздо большей степени

умершие поколения, чем живущие. Ими одними заложено основание расы. Столетие за

столетием они творили идеи и чувства и, следовательно, все побудительные причины

нашего поведения. Умершие поколения передают нам не только свою физическую

организацию; они внушают нам также свои мысли. Покойники суть единственные

неоспоримые господа живых. Мы несем тяжесть их ошибок, мы получаем награду, за

их добродетели.

Образование психического склада народа не требует, как создание животных видов,

тех геологических периодов, громадная продолжительность которых не поддается