А.Т. Барсер

Письма Махатм (Часть 2)

в числе которых находились знаменитые члены Конвента, внушавшие некогда страх

Европе. Рассказы, относящиеся к тому времени, заключают в себе много

знаменательных фактов в этом отношении. Однажды в государственном совете

Наполеон очень грубо поступил с Беньо, с которым обошелся, как с неучем и

лакеем. Достигнув желаемого действия. Наполеон подошел к нему и сказал: Ну,

что, большой дурак, нашли вы, наконец, свою голову? Беньо, высокий, как

тамбур-мажор, нагнулся очень низко, и маленький человечек, подняв руку, взял его

за ухо, что было знаком упоительной милости, - пишет Беньо, - обычным жестом

смилостивившегося господина . Подобные примеры дают ясное понятие о степени

низости и пошлости, вызываемой обаянием в душе некоторых людей, объясняют,

почему великий деспот питал такое громадное презрение к людям, его окружавшим,

на которых он действительно смотрел, лишь как на пушечное мясо.

Даву, говоря о своей преданности и преданности Марс Бонапарту, прибавлял: Если

бы император сказал нам обоим: Интересы моей политики требуют, чтобы я разрушил

Париж, и притом так, чтобы никто не мог из него выйти и бежать , - то Маре, без

сомнения, сохранил бы эту тайну, я в том уверен, но тем не менее, не мог бы

удержаться и вывел бы из Парижа свою семью и тем подверг бы тайну опасности. Ну,

а я из боязни, чтобы никто не догадался об этой тайне, оставил бы в Париже свою

жену и детей .

Надо иметь в виду именно эту удивительную способность Наполеона производить

обаяние, чтобы объяснить себе его удивительное возвращение с острова Эльбы и эту

победу над Францией одинокого человека, против которого выступили все

организованные силы великой страны, казалось, уставшей уже от его тирании. Но

стоило ему только взглянуть на генералов, присланных для того, чтобы завладеть

им, и поклявшихся им завладеть, и все они немедленно подчинились его обаянию.

Наполеон, - пишет английский генерал Уолслей, - высаживается во Франции почти

один, как беглец с маленького острова Эльбы, и в несколько недель ему удается

без всякого кровопролития ниспровергнуть всю организацию власти во Франции, во

главе которой находился ее законный король. Существуют ли случаи, где личное

превосходство человека проявлялось бы более поразительным образом? В

продолжении всей этой последней его кампании можно ясно видеть, какую власть он

имел над союзниками, заставляя их следовать его инициативе, и как мало было

нужно, чтобы он их раздавил окончательно .

Его обаяние пережило его и продолжало увеличиваться. Благодаря именно этому

обаянию попал в императоры его безвестный племянник. Наблюдая затем, как

возрождается его легенда, мы можем убедиться, насколько еще могущественна его

великая тень. Обращайтесь дурно с людьми сколько вам угодно, убивайте их

миллионами, вызывайте нашествия за нашествиями, и все вам будет прощено, если вы

обладаете достаточной степенью обаяния и талантом для поддержания этого обаяния.

Я привел тут совершенно исключительный пример обаяния, но необходимо было

указать именно на такой случай, чтобы происхождение великих религий, великих

доктрин и великих империй сделалось нам понятным. Генезис всего этого неясен,

если не принять во внимание могущественную силу обаяния.

Но обаяние основывается не исключительно на личном превосходстве, на военной

славе или религиозном страхе. Оно может иметь гораздо более скромное

происхождение и все-таки быть весьма значительным. Наш век указывает нам много

таких примеров. Одним из самых разительных является история знаменитого человека

(Лессепса), изменившего вид земного шара и коммерческие сношения народов,

отделив два континента. Он успел в своем предприятии не только вследствие

громадной воли, но и вследствие обаяния, которое он имел на всех окружающих.

Чтобы победить почти всеобщее недоверие, ему надо было только показаться. Он

говорил несколько минут, и благодаря его очарованию, противники быстро

превращались в его сторонников. Англичане в особенности восставали против его

проекта, но стоило ему лишь показаться в Англии, и все уже были на его стороне.

Когда позднее он проезжал через

Саутхемптон, колокола звонили в его честь, а теперь Англия собирается

воздвигнуть ему статую. Победив все - вещи, людей, болота, скалы и пески , он

уже не верил более в препятствия и вздумал было возобновить Суэз в Панаме. Он

начал с теми же средствами, но пришла старость; кроме того, вера, 'двигающая