А.Т. Барсер

Письма Махатм (Часть 4)

прочла это письмо, но я от этого не стала умнее. Я очень хорошо поняла, что это было и испытание, и что все к лучшему; но мне чертовски трудно понять, почему это должно было проделываться над моей многострадальной спиной. Она переписывается с майорами Джебхардами и многими другими. Вы увидите, какие брызги достанутся на мою долю вследствие причин, созданных этим испытательским делом. Лучше бы я никогда не видела этой женщины. Такого предательства, такого обмана я бы и во сне не увидела. Я тоже была учеником и была виновата в неоднократных глупостях, но я бы скорее подумала о физическом убийстве человека, нежели стала бы умервщлять своих друзей морально, как поступила она. Если бы Учителя не осуществили этого объяснения, я бы ушла (на тот свет) , оставив хорошенькое воспоминание о себе в сердцах м-с Синнетт и в вашем. У нас на борту м-с Бартон из Симлы. Она уехала оттуда за день до меня и с тех пор все время стремилась встретиться со мною. Она хочет присоединиться к нам; она - очаровательная маленькая женщина. У нас несколько расположенных ко мне англо-индийцев. Наш пароход - это стиральная лохань с бортовой качкой, а стюард - позор. Мы все голодаем и живем на собственном чае и сухом печенье. Напишите пару слов в Порт Саид до востребования. Мы пробудем в Египте, вероятно, недели две. Все это зависит от писем Олькотта и новостей из Адьяра. Из-за качки не могу писать. Привет всем.

Всегда искренне ваша Е.П.Блаватская.

Письмо 157

Адьяр, 17-го марта

Мой дорогой Синнетт!

Мне очень жаль, что Махатма выбрал меня, чтобы я сражалась в этой новой битве. Но так как должна быть сокрытая мудрость даже в акте избрания полумертвого индивидуума, который только что встает после восьминедельного лежания на постели, к которой он был прикован болезнью, и теперь едва в состоянии собрать разбросанные мысли настолько, чтобы сказать то, что лучше бы оставить несказанным, - я повинуюсь.

Вы не могли забыть того, что я вам неоднократно говорила в Симле и что Учитель К.Х. писал вам, а именно, что Т.О. является, прежде всего, Всемирным Братством, а не обществом ради феноменов и оккультизма. Последний должен держаться в тайне и т.д. Я знаю, что вследствие моего великого усердия принести пользу делу и ваших уверений, что Общество никогда не сможет процветать, если в него не будет введен оккультный элемент и не будет объявлено о существовании Учителей, - я более виновата, чем кто-либо другой, что послушалась вас.

Все же все вы теперь должны за это понести Карму. Ну, а теперь все феномены, по свидетельству падре и других врагов, представляющие собою (по словам м-ра Ходжсона) обман - все, начиная с феномена броши и далее; и Учителя теперь вытащены перед публикой, и их имена оскверняются каждым мошенником в Европе.

Падре истратили тысячи на ложных и всяких других свидетелей, а мне не было разрешено обратиться в суд, где я, по крайней мере, могла бы предъявить свои доказательства; а теперь Ходжсон, который до сегодняшнего дня казался весьма дружественным и приходил почти каждый день к нам, переменил фронт. Он поехал в Бомбей и виделся там с Уимбриджем и со всеми моими врагами. Вернувшись, он уверял Хьюма (который находится здесь и тоже почти ежедневно приходит), что, по его мнению, свидетельские показания наших конторских парней и других свидетелей настолько противоречивы, что после посещения Бомбея он пришел к заключению, что все наши феномены - обман. Аминь.

А теперь - что за польза писать и выводить из заблуждения Артура Джебхарда? Как только оракул Общества Психических Исследований провозгласит меня великомасштабной обманщицей и всех вас простофилями (как Хьюм здесь, смеясь, называет, проявляя при этом величайшую беззаботность) - ваше Общество Л.Л. наверняка рухнет. Можете ли даже вы, истинный и верный, выдержать этот шторм? Счастливый Дамодар! Он уехал в страну блаженства, в Тибет, и должен теперь уже находиться далеко в районах наших Учителей. Полагаю, что теперь уже его никто не увидит.