М.Байджент Р.Лей Г.Линкольн

Священная загадка (Часть 2)

и военном плане, чтобы сопротивляться

трону. Наконец, говорят, что он собрал в Ренн-ле-Шато бесценные сокровища,

предназначенные для завоевания Аквитании15, которая ускользнула от опеки

Меровингов около сорока лет тому назад и стала независимым государством.

Но если Уилфрид Йоркский ждал от нового короля Ав-стразии, что тот станет

защитником Церкви, то он был жестоко разочарован в его поведении, ибо Дагоберт

не сделал в этом направлении ничего. Напротив, он, казалось, даже попытался

затормозить все попытки римской экспансии внутри своего королевства, явно

провоцируя ярость церковных властей, не лишенную, впрочем, основания. На этот

счет существует письмо французского прелата, горько жалующегося Уилфриду на

налоги, которые поднял Дагоберт, презрев Церкви Божий и их епископов16 .

Но у короля были и другие причины для того, чтобы поссориться с римскими

властями. В силу своего брака с Гизелой де Редэ, вестготской принцессой, Дагоберт

действительно получил значительные земельные владения на территории

современного Лангедока, и его не могло не затронуть арианское влияние,

существующее в этой стране даже в королевской семье: теоретически вестготы

были верны католической Церкви, но их верноподданические чувства в

действительности были очень гипотетическими и второстепенными по отношению к

глубоким религиозным тенденциям своего рода.

В 679 г., после трех лет царствования, Дагоберт уже успел нажить себе значительное

число врагов, как светских, так и религиозных. Во-первых, это была знать, попытки

которой

176

обрести независимость он энергично обуздал; во-вторых, Церковь, экспансии которой

он явно препятствовал. Что же касается франкских правителей в соседних

государствах, то они одновременно опасались и завидовали сильному и

централизованному режиму, в который кое-кто предусмотрительно поместил своих

агентов. Среди них фигурировал собственной персоной майордом Пепин д'Эристаль,

тайно связанный с врагами короля, и, в случае необходимости, он был сторонником

убийства и предательства. Как и многие последние меровингские короли, Дагоберт

имел две столицы, главнейшая из которых находилась в Стенэ17, на границе с

Арден-нами. А перед королевским дворцом в Стенэ простирался густой лес,

считающийся священным с незапамятных времен и называющийся Вёврским лесом.

23 декабря 679 г. Дагоберт отправился туда на охоту. Неизвестно, было ли это

ритуальной церемонией, но в последующих рассказах явно слышится мощное эхо

легенд, которые ходили в то время по Галлии от Рейна до Бретани, посвященных

убийству Зигфрида из Песни о Нибелунгах .

Падая от усталости, около полудня король лег около ручья, под деревом, и заснул. Во

время сна один из его слуг - как говорят, это был его крестник - украдкой

подобрался к нему и убил его ударом копья в глаз. Очевидно, он действовал по

приказу майордома, и, совершив свое злодеяние, он вернулся в Стенэ с намерением

уничтожить также всю королевскую семью. Неизвестно, удался ли ему этот черный

замысел, но официально царствование Дагоберта и его прямых потомков потонуло в

крови и насилии. Впрочем, римская Церковь ни в коей мере не скорбела об этом.

Даже наоборот, она решительно и недвусмысленно одобрила убийство, как об этом

свидетельствует письмо французского прелата^ пытающегося оправдать

цареубийство в глазах Уилфри-да Иоркского18.

Тем не менее, тело убитого короля претерпело множество перемен. Его немедленно

похоронили в королевской часовне св. Ремигия, а в 872 г. Карл II (Лысый)

эксгумировал его- почти два века спустя,- чтобы перевезти в другую церковь,

которая с тех пор стала церковью св. Дагоберта, ибо покойного короля

канонизировали в том же самом 872 г., 10 сентября, в Дузи, но не папой, которому это

исключительное право было дано только в 1159 г., а архиепископским консилиумом.

Причины этой канонизации остаются неясными. В некоторых источниках

проскальзывает, что останки бывшего короля предохраняли Стенэ и окрестности во

время нашествия викингов. Но почему эти останки обладали такой силой?

Церковные власти всегда хранили на этот счет осторожное

177

молчание, просто принимая то, что днем Дагоберта, ставшим предметом настоящего

народного культа, был объявлен день его смерти, 23 декабря19. По каким именно

причинам? Это они затруднялись сказать.

Быть может, они чувствовали, что у них по отношению к Дагоберту нечиста совесть,

и сочли нужным канонизацией искупить свою вину. Но стоило ли заходить так