Такие утверждения становятся
инграммными . Добавление этого в кодекс одитора, тем не
менее, не практично, поскольку одитор часто оказывается
говорящим с пьяным преклиром. Так как одитор сокращает
каждую встреченную задержку общения повторением вопроса,
задание вопроса или подача команды полубессознательному
преклиру делаются относительно неаберрирующими, поскольку
рано или поздно вопрос, врезавшийся в бессознательности,
высвободится, и на самом деле задержка общения не сгладится,
пока этого не произойдет. Таким образом, просто само
сокращение задержки общения стирает такие фразы. Поэтому это
не является частью Кодекса одитора. Между тем, когда мы
сталкиваемся с бессознательным или полубессознательным
состоянием, как в моменты сразу после травмы ребенка,
несчастного случая на улице, операции, - мы сохраняем
молчание, так как мы не одитируем личность. Матери и отцы
освободятся от большого количества последующего душевного
беспокойства со стороны детей, если они будут знать и
следовать этому предписанию; и во многих других отношениях
оно очень важно. Человек может быть убит слишком оживленным
разговором вокруг него, когда он ранен. Не важно, в
насколько глубокой бессознательности он может казаться,
что-то в нем всегда регистрирует происходящее. Вопросы
полиции на месте несчастного случая, когда спрашиваемая
личность находится в состоянии шока, или когда присутствуют
другие жертвы несчастного случая, являются, вероятно,
наиболее аберрирующим поведением в этом обществе. Вопросы
полиции серьезно рестимулируют в любом случае, и многие
тяжелые осложнения после несчастных случаев были прослежены
непосредственно до этой деятельности полиции. Для какого-то
регистрационного журнала может быть очень важно точно знать,
кто был причиной несчастного случая. Но более важно, чтобы
вовлеченные в него люди жили и были счастливы впоследствии.
Не то, чтобы мы не любили полиции. Это не так. Просто мы
считаем, что полиция тоже должна быть цивилизованной.
Просто запомнить этот кодекс недостаточно.
Рекомендуется запомнить его, чтобы практиковать, но важна
именно практика этого кодекса. Его соблюдение -
отличительный знак хорошего одитора, и оно знаменует
выздоровление кейса.
Если одитор собирается повысить способности преклира, у
него должны быть значительные способности в области
одитинга. Эти способности начинаются с понимания и
соблюдения Кодекса одитора 1954 года, дополненного.
p.42
Глава 6
В ЗАПАДНЕ
В Греции, Риме, Англии, в колониальной Америке, Франции
и Вашингтоне было много разговоров на тему свободы. Видимо
свобода это что-то очень желанное. Действительно, свобода
представляется целью нации или народа. Аналогично, если мы
хотим восстановить способности преклира, мы должны
восстановить свободу. Если мы не восстановим свободу, мы не
сможем восстановить способностей. Связанный мускулами борец,
напряженный водитель, космонавт с заторможенной реакцией
одинаково неспособны. Их способности располагаются в
направлении увеличения свободы, снятия напряжения и лучшего
общения со своим окружением.
Главная трудность со свободой в том, что она не имеет
строения. Что свободно, то свободно. Оно не свободно при
помощи линий, промежуточных пунктов, обходных путей или
перемычек, оно просто свободно. Есть еще нечто очень
интересное насчет свободы: она не может быть стерта. В
Дианетике: современной науке душевного здоровья мы узнали,
что приятные моменты нестираемы. Единственными стираемыми
вещами были боль, неудобство, искажение, напряженность,
агония, бессознательность. На более современном
саентологическом языке свобода не может быть
рассмотрена-как-есть *1 , это что-то непреходящее.
Возможно, вы сможете сосредоточить чье-то внимание на чем-то
несвободном и таким образом привести его в состояние
убежденности, что свободы не существует, но это не будет
значить, что вы стерли свободу индивида. Нет, не стерли. Вся
свобода, какая у него была, все же осталась. Кроме того, у
свободы нет количества и по определению нет положения в
пространстве или во времени. Поэтому