Марк Аврелий

Размышления

до огорчения, что предки не

слагали тебе похвальных речей.

19. Хоть бы и с трудом тебе давалось что-нибудь - не признавай это невозможным

для человека, а напротив, что

возможно и свойственно человеку, то считай доступным и для

себя.

20. В гимнасии и ногтем тебя зацепят, и головой кто-нибудь, метнувшись, ударит -

так ведь мы же не показываем

виду и не обижаемся и после не подозреваем в нем

злоумышленника. Ну, остережемся, но не как врага и не

подозревая, а только уклоняясь благожелательно. Так пусть это

же произойдет и в других частях жизни: пропустим многое, словно

мы в гимнасии, потому что можно, как я сказал, уклоняться без

подозрений, без вражды.

21. Если кто может уличить меня и показать явно, что неверно я что-нибудь

понимаю или делаю, переменюсь с радостью. Я же правды ищу, которая никому никогда

не вредила; вредит себе, кто коснеет во лжи и неведении.

22. А я делаю, что надлежит, прочее меня не трогает, потому что это либо

бездушное, либо бессловесное, либо заблудшее и не знающее пути.

23. С существами неразумными и вообще вещами и предметами обходись уверенно

и свободно, как тот, кто имеет разум, с теми, что разума не имеют. С людьми же

обходись, как с имеющими разум, - общественно. Во всем призывай богов. И

безразлично,

сколько воемени ты будешь это делать, потому что достаточно и

трех часов таких.

24. Александр Македонский и погонщик его мулов умерли и стали одно и то же -

либо приняты в тот же осеменяющий разум.

либо одинаково распались на атомы.

25. Поразмысли-ка, сколько телесного и душевного происходит сразу в каждом из

нас в малое мгновение. Тогда не станешь удивляться, как в том едином и всецелом, что

мы называем мир, вмещается сразу еще много больше, а вернее все, что происходит.

26. Если кто поставит тебе вопрос, как пишется имя АНТОНИН, неужели ты

будешь произносить каждую букву с натугой? Ну а станет сердиться, так рассердишься и

ты? Разве не перечислишь тихо все знаки поочередно? Точно так и здесь: помни, что

всякое надлежащее слагается из определенных числ. Это имей в виду и не смущайся, на

негодующих не негодуй, четко исполняй свое задание.

27. Как же это свирепо - не позволять людям устремляться к тому, что кажется им

естественным и полезным! А ведь ты некоторым образом не позволяешь им это, когда

негодуешь на то, что они заблуждаются. Они-то кидаются на это, конечно же, как на

естественное и полезное. - Так ведь не так это! - Тогда учи и показывай, не сердясь.

28. Смерть - роздых от чувственных впечатлений, от дергающих устремлений, от

череды мыслей и служения плоти.

29. Постыдно, чтоб в той жизни, в которой тело тебе не отказывает, душа

отказывала бы тебе раньше.

30. Гляди, не оцезарись, не пропитайся порфирой - бывает такое. Береги себя

простым, достойным, неиспорченным, строгим,

прямым, другом справедливости, благочестивым, доброжелательным,

приветливым, крепким на всякое подобающее дело. Вступай в

борьбу, чтобы оставаться таким, каким пожелало тебя сделать

принятое тобой учение. Чти богов, людей храни. Жизнь коротка;

один плод земного существования - праведный душевный склад и

дела на общую пользу. Во всем ученик Антонина: это его благое

напряжение в том, что предпринимается разумно, эта ровность во

всем, чистота, ясность лица, ласковость, нетщеславие, а

честолюбие тогда, когда речь шла о постижении в делах; и как он

вообще ничего не оставлял, пока не рассмотрит дело вполне

хорошо и ясно; и как без порицания сносил тех, кто

несправедливо его порицал; как не спешил никуда и как не слышал

клевет; и какой старательный был наблюдатель нравов и людских

дел, а не хулитель их; не пугливый, не подозрительный, не

мудрствующий; и сколь немногим довольствовался, будь то жилье,

постель, одежда, еда или прислуга; и как трудолюбив, как

вынослив; до вечера он на скудном столе и даже испражняться

имел обыкновение не иначе, как в заведенное время; а эта

прочность и неизменность в дружбе и терпимость к тем, кто

открыто выступал против его решений, и радость, если кто укажет

лучшее; и как был благочестив без суеверия. Встретить бы тебе

свой последний час с такой же, как у него, чистой совестью.

31. Отрезвись и окликни себя, и снова проснувшись сообрази, что это сны мучили

тебя; и бодрствуя, гляди на это, как ты глядел на то.

32. Из тела я и души. Ну, телу - все безразлично, потому что оно различать не