Платон

Ф е д о н

следует, что, прежде чем начать видеть, слышать и

вообще чувствовать, мы должны были каким-то образом узнать о равном

самом по себе - что это такое, раз нам предстояло соотносить с ним

равенства, постигаемые чувствами: ведь мы понимаем, что все они желают

быть такими же, как оно, но уступают ему.

- Да, Сократ, это с необходимостью следует из того, что уже сказано.

- А видим мы, и слышим, и вообще чувствуем с того самого мига,

как родились на свет?

- Конечно.

- Но знанием равного мы должны были обладать еще раньше, - так

мы скажем?

- Выходит, мы должны были обладать им еще до рождения?

- Выходит, что так.

- А если мы приобрели его до рождения и с ним появились на свет,

наверно, мы знали - и до рождения, и сразу после - не только равное,

большее и меньшее, но и все остальное подобного рода? Ведь не на одно

равное распространяется наше доказательство, но совершенно так же и на

прекрасное само по себе, и на доброе само по себе, и справедливое, и

священное - одним словом, как я сейчас сказал, на все, что мы в своих

беседах, и предлагая вопросы, и отыскивая ответы, помечаем печатью

'бытия самого по себе' (ayto o esti). Так что мы должны были знать все это,

еще не родившись.

- Да, верно.

- И если, узнав однажды, мы уже не забываем, то всякий раз мы

должны рождаться, владея этим знанием, и хранить его до конца жизни.

Ведь что такое 'знать'? Приобрести знание и уже не терять его. А под

забвением, если не ошибаемся, Симмий, мы понимаем утрату знания.

- Да, Сократ, совершенно верно, - сказал Симмий.

- Но если, рождаясь, мы теряем то, чем владели до рождения, а потом

с помощью чувств восстанавливаем прежние знания, тогда, по-моему,

'познавать' означает восстанавливать знание, уже тебе принадлежавшее.

И, называя это 'припоминанием', мы бы, пожалуй, употребили правильное

слово.

- Совершенно правильное.

- Ну да, ведь, как выяснилось, вполне возможно, чтобы человек,

увидев что-либо, или услыхав, или постигнув любым иным чувством,

вслед за тем помыслил о чем-то другом, забывшемся в силу либо сходства,

либо же несходства двух этих предметов. Итак, повторяю, одно из двух:

либо все мы рождаемся, уже зная вещи сами по себе, и знаем их до конца

своих дней, либо те, о ком мы говорим, что они познают, на самом деле

только припоминают, и учиться в этом случае означало бы припоминать.

- Так точно оно и есть, Сократ.

- И что бы ты выбрал, Симмий? Что мы рождаемся, владея

знанием, или что позже припоминаем

уже известное в прежние времена?

- Пока я не могу еще сделать выбора, Сократ.

- Тогда вот тебе другой вопрос - скажи, что ты думаешь по этому

поводу: если человек что-то знает, может он выразить свои знания

словами или не может?

- Несомненно может, Сократ, - отвечал Симмий.

- И ты думаешь, все могут ясно высказаться о вещах, о которых мы

сейчас говорили?

- Хотел бы я так думать, - возразил Симмий, - но очень боюсь, что

завтра, в этот час, уже не будет

на свете человека, который сумел бы это сделать

по-настоящему.

- Значит, ты не думаешь, Симмий, что эти вещи известны каждому?

- Ни в коем случае.

- Значит, люди припоминают то, что знали когда-то?

- Должно быть.

- Но когда появляются у нас в душе эти знания?

Ведь не после того, как мы родились в человеческом облике?

- Конечно, нет!

- Значит, раньше?

- Да.

- Стало быть, Симмий, наши души и до того, как им довелось

оказаться в человеческом образе, существовали вне тела и уже тогда

обладали разумом.

- Да, если только мы не приобретаем эти знания

в тот самый миг, когда рождаемся, Сократ: вот время,

которое мы еще не приняли в расчет.

- Будь по-твоему, друг, но тогда в какое же время мы их теряем? Ведь

мы не рождаемся с этими знаниями, как мы только что с тобою согласились.

Может быть, мы теряем их в тот же миг, в который и приобретаем? Или ты

укажешь иное какое время?

- Нет, Сократ, не укажу. Теперь я понял, что сказал глупость.

- Тогда, Симмий, вот к чему мы пришли: если существует то, что

постоянно у нас на языке, - прекрасное, и доброе, и другие подобного рода

сущности, к которым мы возводим все, полученное в чувственных

восприятиях, причем обнаруживается, что все это досталось нам с самого

начала, - если это так, то с той же необходимостью, с какой есть эти

сущности, существует и наша душа, прежде чем мы родимся на свет. Если

же они не существуют, разве не шло бы наше рассуждение совсем по-

иному? Значит, это так, и в равной мере необходимо существование и