Платон

Парменид

превосходить и быть

превосходимыми не по отношению к единому, а лишь по отношению друг к другу; и наконец,

единое тоже не может быть ни больше, ни меньше великости и малости, а также другого, так как и

оно не содержит в себе ни великости, ни малости.

Аристотель. Очевидно.

Парменид. Итак, если единое не больше и не меньше другого, то не необходимо ли, чтобы оно

его не превышало и им не превышалось?

Аристотель. Необходимо.

Парменид. Но совершенно необходимо, чтобы то, что не превышает и не превышается, было

равной меры, а, будучи равной меры, было равным.

Аристотель. Как же иначе?

Парменид. Далее, и само единое будет находиться с в таком же отношении к самому себе;

поскольку оно не содержит ни великости, ни малости, оно не будет превышаться самим собой и не

превысит себя, но, будучи равной меры, будет равно самому себе.

Аристотель. Конечно.

Парменид. Следовательно, единое будет равно самому себе и другому.

Аристотель. Очевидно.

Парменид. Далее, находясь в самом себе, единое будет также извне окружать себя и, как

окружающее, будет больше себя, а как окружаемое - меньше. Таким образом, единое окажется и

больше и меньше самого себя.

Аристотель. Да, окажется.

Парменид. Не необходимо ли также, чтобы вне единого и другого не было ничего?

Аристотель. Как же иначе?

Парменид. Но существующее должно же всегда где-нибудь находиться.

Аристотель. Да.

Парменид. А разве находящееся в чем-либо не будет находиться в нем, как меньшее в

большем? Ведь иначе одно не могло бы содержаться в другом.

Аристотель. Конечно, нет.

Парменид. А так как нет ничего, кроме другого и единого, и они должны в чем-то находиться,

то разве не необходимо, чтобы они либо находились друг в друге - другое в едином или единое в

другом, либо нигде не находились?

Аристотель. Видимо, да.

Парменид. Поскольку, стало быть, единое находится в другом, другое будет больше единого,

как окружающее его, а единое, как окружаемое, меньше другого; поскольку же другое находится в

едином, единое на том же самом основании будет больше другого, а другое - меньше единого.

Аристотель. Выходит, так.

Парменид. Следовательно, единое и равно, и больше, и меньше самого себя и другого.

Аристотель. Очевидно.

Парменид. Далее, коль скоро оно больше, меньше и равно, то в отношении к себе самому и к

другому оно будет содержать столько же, больше и меньше мер, - а если мер, то и частей.

Аристотель. Как же иначе?

Парменид. Но, содержа столько же, больше и меньше мер, оно, следовательно, и численно

будет меньше и больше самого себя и другого, а также равно самому себе и другому тоже

численно.

Аристотель. Каким образом?

Парменид. Если единое больше чего-либо, то по сравнению с ним оно будет содержать также

больше мер, а сколько мер, столько и частей; точно так же будет обстоять дело, если оно меньше

или если равно чему-либо.

Аристотель. Да.

Парменид. Итак, будучи больше и меньше себя и равно себе, оно будет содержать столько же,

больше и меньше мер, чем содержится в нем самом; а если мер, то и частей?

Аристотель. Как же иначе?

Парменид. Но, содержа столько же частей, сколько их в нем самом, оно количественно будет

равно себе, а содержа их больше - будет больше, содержа меньше - меньше себя численно.

Аристотель. Очевидно.

Парменид. Не будет ли единое точно так же относиться и к другому? Поскольку оно

оказывается больше его, оно необходимо должно быть и численно большим, чем оно; поскольку

оно меньше - меньшим, а поскольку оно равно другому по величине, оно должно быть равным ему

и количественно.

Аристотель. Непременно.

Парменид. Таким образом, единое снова, по-видимому, будет численно равно, больше и

меньше самого себя и другого.

Аристотель. Да, будет.

Парменид. А не причастно ли единое также времени? Будучи причастным времени, не есть ли

и не становится ли оно моложе и старше самого себя и другого, а также не моложе и не старше

себя самого и другого?

Аристотель. Каким образом?

Парменид. Если только единое существует, ему конечно, как-то присуще бытие.

Аристотель. Да.

Парменид. Разве 'есть' означает что-либо другое, а не причастность бытия настоящему

времени? А 'было' разве не означает причастность бытия прошедшему времени, и 'будет' -

времени будущему?

Аристотель. Да, конечно.

Парменид. Итак, если только единое причастно бытию, оно причастно и времени.

Аристотель. Конечно.

Парменид. Следовательно, текущему времени?

Аристотель. Да.