Пир

Аполлодор и его друг

Эрота

- Верно, Федр, - сказал Агафон, - и ничто не мешает мне начать речь. А побеседовать с Сократом мне еще не

раз представится случай.

Но я хочу сначала сказать, как должен говорить, а уж потом говорить. Мне кажется, что все мои

предшественники не столько восхваляли этого бога, сколько прославляли то счастье и те блага, которые

приносит он людям. Между тем единственный верный способ построить похвальное слово кому бы то ни

было

- это разобрать, какими свойствами обладает тот, о ком идет речь, и то, причиной чего он является. Стало

быть, и нам следовало бы воздать хвалу сначала самому Эроту и его свойствам, а затем уже его дарам.

Итак, я утверждаю, что из всех блаженных богов Эрот - если дозволено так сказать, не вызывания

осуждения, - самый блаженный, потому что он самый красивый и самый совершенный из них. Самым

красивым я называю его вот почему. Прежде всего, Федр, это самый молодой бог. Что я прав, убедительно

доказывает он сам; ведь он бегом бежит от старости, которая явно не мешкает, - во всяком случае, она

приходит к нам быстрее, чем нужно. Так вот, Эрот по природе своей ненавидит старость и обходит ее как

можно дальше. Зато с молодыми он неразлучен, - недаром исстари говорят, что подобное стремится к

подобному. Соглашаясь с Федром во многом другом, я не согласен с ним, что Эрот старше Иапета и Крона.

Я утверждаю, что он самый молодой из богов и всегда молод, а что касается тех древних дел между богами,

о которых повествуют Гесиод и Парменид, то причиной их, если эти поэты говорят правду, была

Необходимость, а совсем не Любовь. Ведь боги не оскопляли бы и не заковывали друг друга и вообще не

совершали бы насилий, если бы среди них был Эрот, а жили бы в мире и дружбе, как теперь, когда Эрот ими

правит. Итак, он молод и - вдобавок к своей молодости - нежен. Чтобы изобразить нежность бога, нужен

такой поэт, как Гомер. Утверждая, например, что Ата богиня, и притом нежная, - по крайней мере, стопы у

нее нежны, Гомер выражается так:

Нежны стопы у нее: не касается ими

Праха земного она, по главам человеческим ходит.

Так вот, по-моему, он прекрасно доказал ее нежность, сказав, что ступает она не по твердому, а по мягкому.

Тем же доказательством воспользуемся и мы, утверждая, что Эрот нежен. Ведь ходит он не по земле и даже

не по головам, которые не так-то уж и мягки, нет, он и ходит и обитает в самой мягкой на свете области,

водворяясь в нравах и душах богов и людей, причем не во всех душах подряд, а только в мягких, ибо,

встретив суровый нрав, уходит прочь, когда же встретит мягкий - остается. А коль скоро всегда он касается и

ногами, и всем только самого мягкого в самом мягком, он не может не быть необыкновенно нежным. Итак,

это самый молодой бог и самый нежный. К тому же он отличается гибкостью форм. Не будь он гибок, он не

мог бы всюду прокрадываться и сперва незаметно входить в душу, а потом выходить из нее. Убедительным

доказательством соразмерности и гибкости форм Эрота служит то ни с чем не сравнимое благообразие,

которым он, как все признают, обладает. Ведь у любви и безобразия вечная распря. А о красоте кожи этого

бога можно судить по тому, что живет он среди цветов. Ведь на отцветшее и поблекшее - будь то душа, тело

или что другое - Эрот не слетит, он останавливается и остается только в местах, где все цветет и благоухает.

О красоте этого бога сказано уже достаточно, хотя еще далеко не все. Теперь надо сказать о его

добродетелях, самая главная из которых состоит в том, что Эрот не обижает ни богов, ни людей и что ни

боги, ни люди не обижают Эрота. Ведь если он сам страдает, то не от насилия - Эрота насилие не касается, а

если причиняет страдание, то опять-таки без насилия, ибо Эроту служат всегда добровольно, а что делается с

обоюдного согласия, то 'законы, эти владыки государства', признают справедливым. Кроме справедливости,

ему в высшей степени свойственна рассудительность. Ведь рассудительность - это, по общему признанию,

уменье обуздывать свои вожделения и страсти, а нет страсти, которая была бы сильнее Эрота. Но если

страсти слабее, чем он, - значит, они должны подчиняться ему, а он - обуздывать их. А если Эрот обуздывает

желания и страсти, его нужно признать необыкновенно рассудительным. Да и в храбрости с Эротом 'и

самому Аресу не тягаться бы'. Ведь не Арес владеет Эротом, а Эрот Аресом, - то есть любовь к Афродите. А

владеющий сильнее того, кем он владеет, и значит, Эрот, раз он сильнее того, кто храбрее всех, должен быть