Джоанна Болтон

Вирус смерти (Часть 2)

подхватил ее, не дав свалиться с

постели, и уложил поудобнее.

К несчастью, шум привлек внимание охраны. По коридору протопали тяжелые

ботинки, дверь каюты резко распахнулась, и туда ворвались два, одетых в

форму служащих Консорциума, охранника с лазерными карабинами. Вслед за

ними появилась знакомая фигура.

- Добрый день, Хэк, - добродушно произнес Профессор.

- Человек, по фамилии Бальзак, однажды написал, что бюрократия - это

гигантский механизм, которым управляют пигмеи, - сказал Профессор,

который, несмотря на всю серьезность ситуации, вел себя непринужденно, и

даже с некоторой долей помпезности. - Правительство легко оставить в

дураках, если у вас есть выдержка и сила воли. Я сомневаюсь, чтобы вы

слышали о Бальзаке, но это и неудивительно, поскольку образовательные

стандарты за последние годы имеют неуклонную тенденцию к падению. Это само

по себе интересно, но выходит за рамки предмета нашей беседы.

Он улыбнулся, наслаждаясь произведенным эффектом.

То, к чему он стремился всю жизнь, находилось в пределах досягаемости,

и ничто не могло остановит его теперь, когда последний участник операции

'Тори' был у него в руках. Причем для этого ему, Профессору, не

понадобилось даже шевельнуть пальцем. Такая удача свидетельствовала о том,

что боги с улыбкой смотрят на задуманное им мероприятие, и это привело его

в благодушное настроение. Ему неудержимо хотелось блеснуть своим

остроумием, широтой познаний и неординарностью мышления перед теми, кто

предоставил ему эту уникальную возможность. Он даже ощущал к ним нечто

похожее на любовь. Во всяком случае эти люди заслуживали того, чтобы им

позволили оценить всю гениальность ума, которому им пришлось

противостоять, не подозревая об этом.

- Бюрократический аппарат, который мы называем Федерацией, раздутый

монстр, Гаргантюа, высасывающий соки из населения, которым он управляет. В

этой непомерной раздутости и заключается его слабость.

Слушатели по-прежнему смотрели на него безучастно. Выражение их лиц

говорило о полном отсутствии интереса к тому, что он им пытался объяснить.

- Вы следите за ходом моей мысли?

Все промолчали, и Профессор предположил, что примитивное мышление этих

людей мешает им понять его объяснения.

- Я достаточно рано осознал, что одно правительственное учреждение

находится в полном неведении относительно того, чем занято другое. Это

дало мне возможность действовать открыто, несмотря на то, что я находился

в недрах Специального Разведывательного Управления, которое буквально

пропитано паранойей. Разумеется, для достижения этой цели мне пришлось

проявить невероятную изворотливость и выдержку. Вы, дети мои, должны

оценить это искусство. Я сумел рассчитать и предусмотреть все.

Ттар слушал, прислонившись к стене, и не сводил глаз с карабинов. Он

уже испытал на себе вероломство Профессора, и его красноречие не

производило на него впечатления. Слова есть слова, что с них толку, другое

дело оружие.

Хэк стоял, решительно выпятив грудь, всем своим видом давая понять, что

не позволит трогать Мейру. Одновременно у него мелькнула мысль, что перед

ним находится сумасшедший, воображающий себя гением. Казалось, что он

спустился со сцены третьесортного театра.

- Но почему вы это сделали? - спросил он.

- По самой простой причине - денежной. Я скоро должен уходить на

пенсию. Вы представляете себе, что это значит? - он засмеялся резким,

скрежещущим смехом. - Я собираюсь жить на нее всю оставшуюся жизнь. Плюс

пособие на приобретение паршивой, малюсенькой квартирки во чреве одного из

мегаполисов, где я мог бы коротать свой век в общении с другими Золотыми

Гражданами. Неужели это достойный выход для меня, Профессора, человека,

который создал Эс-Ай-Эй фактически с нуля? - его лицо, покрасневшее от

возбуждения, сморщилось в презрительной гримасе, которая затем

превратилась в улыбку. - Когда я узнал, что Консорциум пытается найти

подход к паре наших агентов, то увидел в этом свой шанс. Мой час пробил. У

меня будет куда более достойное будущее, нежели то, которое уготовило мне

правительство. Что же мне оставалось делать, как не ухватиться за этот

шанс обеими руками? И я не раскаиваюсь в этом. Угрызения совести меня не

мучают. Ни в малейшей степени.