Лобсанг Рампа

Отшельник

возможность съесть слишком много. Подобно всем монахам, он никогда не ел досыта, он всегда испытывал некоторый голод.

Однако время не ждало, нужно было приготовить чай. Поставив сосуд на огонь, чтобы нагрелась вода, он вошел в пещеру взять чай, масло, буру и сахар. Старый отшельник сидел, терпеливо дожидаясь.

Но нельзя долго сидеть за чаем, когда огонь жизни уже едва тлеет и когда жизненные силы пожилого человека медленно угасают. Старый отшельник заново пересматривал свою жизнь, пока молодой монах заботился об огне, драгоценном для Старца огне, после шестидесяти лет без огня, шестидесяти лет холода, крайнего самоотречения, голода и лишений, которым может положить конец только смерть. Лет, которые были бы полностью лишены смысла, если бы они не были скрашены теми знаниями, которые он нес в себе и передать которые было его ЗАДАЧЕЙ!

Молодой монах вернулся в пещеру и принес запах свежего древесного дыма. Он быстро опустился на землю перед своим учителем.

— Я отдыхал на этой странной металлической платформе, — продолжил свой рассказ старый человек, — в том далеком-далеком Месте так много лет назад. Человек, захвативший меня в плен, разъяснил мне, что я здесь нахожусь не для своего удовольствия, а для них, что я должен стать Хранилищем Знаний.

— Но как я могу проявлять разумный интерес, — сказал я ему, — если меня здесь держат как пленника, безвольного и безучастного пленника, который не имеет даже самого смутного представления о том, что его окружает или где он находится? Как могу я проявить какой-то интерес, если вы относитесь ко мне, как к праху у своих ног? Со мной обращаются хуже, чем мы обращаемся со своими умершими, отдавая их тела на съедение грифам. Мы выражаем свое уважение и мертвым и живым — вы относитесь ко мне, как к экскрементам, которые выбрасываются в поле без всяких церемоний. А еще вы утверждаете, что вы цивилизованные люди, хотя я и не знаю, что это означает!

Человек был явно потрясен, моя неожиданная вспышка произвела на него немалое впечатление. Я слышал, как он меряет шагами комнату. Вперед, потом скрип подошв, когда он на них разворачивался. Назад, потом опять вперед. Вдруг он остановился возле меня и сказал:

— Я должен проконсультироваться со старшим.

Он быстро двинулся прочь, и разговор его, по-видимому, был нелегким. До моего слуха доносилось «жжж-жжж-жжж», потом «хрр-хрр». Потом я услышал резкий металлический щелчок и стаккато звуков.

«Кто-то держит речь», — предположил я.

Приставленный ко мне человек говорил долго, издавая какие-то особые звуки. Понятно, это была дискуссия, которая продолжалась несколько минут. Со стороны машины донеслось щелканье, клацанье — и человек вернулся ко мне.

— Сначала я собираюсь показать тебе эту комнату, — сказал он. — Я собираюсь рассказать тебе о нас, кто мы такие, чем мы занимаемся, и, когда ты все поймешь, я рассчитываю на твою поддержку. Прежде всего, вот твое зрение.

Ко мне вернулся свет, ко мне вернулось зрение! Самое удивительное зрение: я видел нижнюю часть своего подбородка, я видел свои ноздри. Вид волосков внутри ноздрей почему-то меня развеселил, и я начал смеяться. Он наклонился ко мне — и один его глаз заполнил все поле моего зрения.

— О! — воскликнул он. — Кто-то опрокинул коробочку. Мир вокруг меня завертелся, содержимое желудка взбунтовалось, и я почувствовал тошноту и головокружение.

— Ох, извини, — сказал человек. — Прежде чем переворачивать коробочку, я должен был ее выключить. Не волнуйся, через минуту ты почувствуешь себя лучше. Такое иногда случается.

Теперь я мог видеть себя самого. Это было ужасно — видеть свое распростертое тело, бледное и изнуренное, с выходящими из него трубками и всевозможными приспособлениями. Я испытал настоящее потрясение, увидев себя и свои плотно закрытые глазницы.

Я лежал на чем-то вроде тонкого листа металла, который держался только на одной опоре. К основанию этой опоры было присоединено множество педалей, а рядом со мной находился стержень, на котором висели стеклянные бутылочки, заполненные цветными жидкостями. Они тоже каким-то образом подсоединялись ко мне.

— Ты находишься на операционном столе, — сказал человек. — С помощью этих педалей, — он прикоснулся к ним, — мы можем придавать тебе любое нужное положение.