Ю.Н. Морозов

Следы Древних Астронавтов

которыми он делился с окружающими, или ис- пользование им немыслимых для данной эпохи технических средств выдают в зага- дочном деятеле прошлого посланца ВЦ. Такой расклад, согласитесь, тоже не ис- ключен.

Набросанный нами портрет хорош всем, кроме одного. На практике он совер- шенно неэффективен. Точнее, создает массу 'пустых хлопот'. С его помощью в пришельцы можно записать ком угодно - от Бабы Яги до Иисуса Христа. Примеры, кстати, не выдуманные. Инопланетное происхождение Бабы Яги и Кощея Бессмертно- го доказывал Ю.В.Росциус, а гипотезой о Христекосмонавте нашумел в 60-е годы филолог В.К.Зайцев. И, несмотря на изобретательность, аргументации названных исследователей, их доводы не убеждают, как, впрочем, нельзя согласиться и с иными авторами, находящими образы 'древних астронавтов' почти повсеместно.

Вся загвоздка в том, что точно такими же признаками, которые мы определи- ли для инопланетных гостей, обладают и бесчисленные персонажи мифологическом характера, порожденные фантазией человека на основе сугубо земных реальностей.

Ну, например, ни одна мифология, ни одна религия не обходятся без представле- ний о существах, более могущественных и мудрых, чем люди, Уже отсюда ясно, что бытование этих представлений вызывалось и поддерживалось факторами, универ- сальными для всех регионов и эпох, то есть вполне -земными. Не станем же мы предполагать появление космических визитеров перед каждым племенем, каждым на- родом нашей планеты!

Широко распространенными, в частности, были рассказы о существах, кото- рые пришли откуда-то извне (либо родились здесь, на Земле), даровали людям необходимые знания и предметы обихода, а затем удалились (либо умерли). Этот тип 'культурных героев' явно возник под влиянием внутренних закономерностей человеческом общества. Логика вымысла тут абсолютно прозрачна: как любой юный член рода или племени получает понятия о мире и правилах жизни в нем из нас- тавлений старших, так, очевидно, и у самых первых людей был свой Учитель.

Практически все существенные знания и навыки, которыми располагал данный кол- лектив, приписывались просветительской деятельности некогда живших мифических персон. К примеру, согласно мифам аборигенов Австралии, культурные герои древ- ности научили людей добывать трением огонь, пользоваться палкой-копалкой и ка- менным топором, готовить пищу, исполнять ритуальные танцы... Представить себе, что такие уроки давали инопланетяне, прямо скажем, трудновато. В мифологиях более развитых обществ у героев-цивилизаторов культурный уровень соответствен- но повыше - они, например, обучают людей хлебопашеству, кузнечному делу, тор- говле, дебют им письменность и календарь, - но речь всегда идет с достижениях, нормальных для данной ступени развития человечества, не несущих на себе печа- ти 'космического' происхождения.

Между прочим, руководствуясь примерно этими соображениями, Карл Саган в конце концов отказался от мысли увидеть в легендарных основателях шумерской цивилизации инопланетян. В книге 'Космическая связь' (1973 год) он писал: 'Как ни соблазнительна эта и подобные ей легенды, я пришел к выводу, что доказать контакт с внеземлянами на основании таких легенд невозможно. Существуют удов- летворительные альтернативные объяснения'.

Можно добавить, что, согласно многим мифам, просветители не спускались с неба, а появлялись из воды, из-под земли, из деревьев, скал, пещер и т.д.

Столь же разнообразны и места, из которых при ходили легендарные предки людей или в которых обитали боги (а в мифологии один и тот же персонаж зачастую объединяет в себе черты божества, первопредка и культурного героя). Следова- тельно, опираясь на мифы, можно с равным успехом доказывать реальность и кос- мической, и подводной, и подземной, и какой-нибудь совсем уж немыслимой циви- лизации. Иначе говоря - ни для одного из подобных предположений мифология не является достоверным подкрепляющим материалом, поскольку древние люди пред- ставляли себе населенными все части видимого мира, и контакты человека с оби- тателями любой области, тем более относимые к незапамятной древности (когда 'все было возможно'), казались делом вполне естественным.