Ледбитер Чарлз

По ту сторону смерти (часть 3)

из карточек. Эта рука спокойно двигалась сле¬ва направо и, когда строка была закончена, возвращалась влево, чтобы начать другую. Сначала это была прекрасно сформированная человеческая рука, потом она стала тёмной и меньшей по размеру, но продолжала держать карандаш. Письмо возобновлялось с интерва¬лами, и материализация оставалась видимой около часа. Я не могу вообразить себе лучшего доказательства спиритического письма. Были приняты все предосторожности против возможного обмана. Я держал обе руки медиу-ма, пока явление продолжалось. У меня сохрани¬лись две карточки, исписанные с двух сторон мелким почерком. Со¬держание написанного имеет очень возвышенный харак-тер. (Спорная область между двумя мирами)”.

Этот рассказ показывает нам, как трудно, даже в исключи¬тельно благоприятных ус-ловиях, поддерживать материализацию довольно долгое время. Вероятно, форму руки сохранить было нельзя, но что-то видимое, что держало карандаш, могло каким-то об-разом поддерживаться, пока работа не была закончена.

Непосредственно живопись.

Я видел также несколько образцов живописи, полученных, вероятно, таким же спо-собом, что и вышеописанное письмо. Я говорю “вероятно”, потому что явление проис-ходило в темноте, а следовательно, о нём нельзя судить с полной уверенностью. Может быть, это были преципитации. Но так как это более сложный способ, я не думаю, чтобы пользовались им. Некоторые медиумы сделали своей профессией получать такие кар-тины, и это, конечно, очень хорошее доказательство астральных способностей. Два раза я видел, как в полной темноте на листке помеченной бумаги за 15-20 минут был вы-полнен маленький пейзаж, размером примерно в восемь дюймов на пять. Работа была изящная, краски естественные и гармоничные, и они ещё не совсем высохли, когда за-жгли свет. Я был совершенно уверен, что в каждом из этих случаев это было сделано на бумаге, которую я принёс с собой. В одном случае, как раз перед тем, как потушили свет, я оторвал уголок листа и хранил его, пока работа не была выполнена. Когда свет зажгли, я убедился, что кусочек полностью совпадал с листом, на котором был написан пейзаж.

В обоих случаях я не узнал пейзаж, однако у того же медиума я видел хорошие кар-тины, изображавшие знакомые мне места, которые, как мне сказали, были написаны таким же образом. В обоих случаях на сеанс приносили коробку акварели, палитру и кисти, и было видно после сеанса, что ими пользовались. В другой раз и с тем же ме-диумом я видел, как в темноте и ещё быстрее был выполнен очень большой рисунок. Однако здесь манера исполнения, полная силы и вдохновения, определённо грешила незаконченностью и неточ¬ностью.

Изображена была женская голова, и портрет можно было узнать, хотя он и не был лестным. Во всех этих случаях было совершенно очевидно, что медиум не имел ника-кого отношения к исполнению картин, потому что его держали за обе руки, а силуэт его тела был достаточно виден в обоих случаях, так что он не мог двинуться с места, не будучи тут жe замеченным.

Музыкальные явления.

Человек, научившийся при жизни играть на каком-нибудь инструмен¬те, не теряет эту способность, покинув физическое тело. Я слышал, как невидимые существа до-вольно мило играли на скрипке и флейте, причём света было достаточно, чтобы видеть, что никто из присут¬ствующих не прикасался к инструментам в своём физическом теле. Много раз я слышал такую же игру на аккордеоне, и в некоторых слу¬чаях я держался за один край инструмента. Несколько раз я также слышал, как невидимые руки играли пе-редо мной на пианино, причём здесь, казалось, исполнение не зависело от того, была ли клавиатура открыта или нет. Если во время игры мы закрывали её, инструмент продол-жал звучать, как и раньше. Два раза я слышал, как играли на струнах пианино, причём клавиши оставались неподвиж¬ными в точности так, как будто играли на арфе.

Другой пример, показывающий, как человек сохранил после смерти способность пользоваться инструментом, к которому он при¬вык, приводится сэром У.Круксом в его книге. Оператор, строго говоря, не пользовался своим аппаратом, но он, насколько это было возможно, полностью продемонстрировал своё умение им пользоваться. Вот эта история:

Телеграфист.

“Во время сеанса с мистером Юмом ко мне приблизилась маленькая рейка, о кото-рой я уже говорил, и передала мне сообщение посредством шлепков по моей руке. Я читал алфавит, а рейка шлё¬пала по руке на нужных буквах. Другой конец рейки лежал на столе на некотором расстоянии от рук Юма.