Ледбитер Чарлз

По ту сторону смерти (часть 3)

что потомки будут благословлять её имя и т.п.

Всё это почтенный товарищ проповедует, как правило, совер¬шенно серьёзно. Он по-знал теперь некоторые элементарные законы жизни и не может не чувствовать, на-сколько иной могла бы быть его жизнь и поведение, если бы он узнал об этом ещё на физическом плане. Из этого он заключает – и совершенно справедливо, – что если бы он смог заставить весь мир разделить его верование, то на земле произошла бы великая перемена. Однако он забывает, что почти всё, что он имеет сказать, проповедовалось уже тысячи лет назад и что, когда он жил на земле, он обращал на учение не больше внимания, чем, воз¬можно, другие люди на его теперешнее разглагольствование. Повто¬ряется всё та же старая история: “Если они не слушали ни Моисея, ни пророков, то они вовсе не будут убеждены, даже если мёртвый воскрес бы среди мёртвых”.

Очевидно, немного здравого смысла и самое поверхностное знакомство с литерату-рой по этой теме избавили бы этих добрых дам от иллюзорной веры в то, что они полу-чили небесную миссию. Однако тщеславие – порок трудно обличимый, а его корни глубоки, и идея избранника, для того чтобы принимать божественное вдохно¬вение, яв-ляется, как мне кажется, для некоторой категории людей источником радости. Обычно такие коммуникации далеко не охватывают всё теософическое учение; возможно, в их основе лежат его какие-то отдельные положения и гораздо чаще несколько туманных общих положений, более или менее связанных с теософией.

Иногда дающий наставления бывает живым человеком в своём астральном теле (обычно это уроженец Востока), и в этом случае совершенно естественно, что его уче-ние имеет налёт теосо¬фии. Нужно помнить, что теософия – это самое старое мировое уче¬ние и что общие черты его системы хорошо известны везде, где не господствует крайнее философское невежество, являющееся, по всей видимости, последствием хри-стианства. Поэтому нет ничего удивитель¬ного в том, что всякая более глубокая и более разумная теория имеет что-то общее с теософией. Но конечно, очень редко можно най-ти систему, которая обладала бы такой точностью и совершенством, как данная нам Учителями мудрости через их ученицу мадам Блаватскую.

Представляется, что умершему легче пользоваться для пись¬ма рукой медиума, когда она лежит на планшетке. Однако этот вид контакта не всегда принадлежит к той кате-гории, которую мы рассматриваем в данный момент. Иногда кажется, что планшетку заставляет двигаться рука медиума, между тем как она направляется другим разумом, поскольку письмо зачастую оказывается написанным на языках, неизвестных медиуму. Однако в других случаях создаётся впечатление, что она скорее движется под рукой, а не с рукой, и это наводит на мысль, что она заряжена витальной силой, исходящей от руки медиума, точно так же как в случае со шляпой на столе, о которой мы говорили раньше. В этом случае движения планшетки могут направляться другой, частично ма-териализованной рукой, и тогда явление будет принадлежать к нашей третьей катего-рии.

Рисунок и живопись.

Автоматический рисунок и живопись имеют точно такую же природу, как и письмо, хотя такие явления вручаются гораздо реже, поскольку сама способность к искусству свойственна людям гораздо в меньшей степени. Тем не менее иногда умерший имеет талант быст¬ро рисовать и может изобразить милый пейзаж и сносный портрет, пользу-ясь рукой медиума, хорошо поддающегося впечатлениям. Неко¬торые медиумы сделали своим ремеслом получать таким образом порт¬реты умерших, и, кажется, это дело хо-рошо оплачивается. Я сам видел одну сносную работу, выполненную таким образом, однако она не мо¬жет сравниться с такой, которая выполняется материализованной ру-кой умершего, или же посредством преципитации. Бывают случаи, когда портреты соз-даются живым человеком, который сам одарён ясновидением; однако это не является примером медиумиз¬ма и поэтому не входит в нашу категорию.