Ледбитер Чарлз

По ту сторону смерти (часть 4)

препод-носи¬лось. Я был знаком ещё только с двумя теориями – идеями материа¬лизма, согласно которому всё управляется слепой случайностью, и ортодоксальной теорией, по которой люди счастливы или несчастны, ведут цивилизованное существование или существова-ние дикарей, находятся в преступной или почётной среде просто по капризу Бога.

И та, и другая были в высшей степени неудовлетворитель¬ными, поскольку ни в той, ни в другой нет ни капли здравого смыс¬ла; обе совершенно неспособны объяснить большое число явлений. Полковник Ингерсолль и другие столь блестяще развенчали теорию каприза, что мне вряд ли нужно указывать на многочисленные возра¬жения, ко-торые она вызывает. Что касается материалистической системы, я знал, что она не-удовлетворительна, потому что сам наблюдал явления, которые она неспособна объяс-нить.

Теперь у меня была третья гипотеза, которая, несомненно, имела огромные преиму-щества, поскольку объясняла все трудности, перед которыми потерпели крах другие; она реально отражала условия, которые мы видим вокруг себя, она давала ясную сис-тему эволюции, включая прошлое, настоящее и будущее человека, и в то же время она соответствовала общему направлению научной мысли. Впервые я встретился с разум-ной философией, которая даёт возмож¬ность верить во всемогущество и бесконечную любовь Бога, не зак¬рывая, однако, глаза на все факты жизни.

Естественно, я немедленно ухватился за эту теорию, нас¬только она показалась мне лучше из трёх, и углубился в исследо¬вание. Я сумел добраться до самого Синнета, ко-торый принял меня с любезностью и тёплым интересом, так хорошо известными его друзьям. Благодаря ему я смог стать членом Теософического Об¬щества. В ту эпоху тео-софическая литература была редкостью. Тогда не у всех нас были книги с подробными объяснениями, кото¬рые значительно облегчают изучение теософии сегодня. Помимо двух книг, которые я упомянул, у нас были только “Изида без покрыва¬ла” и “Совер-шенный Путь”.

Спросив, как эти знания попали на Запад, мы узнали, что это было сделано Блават-ской, которая получила их от великих Восточных Учителей. Мы увидели, что индий-ская философия во мно¬гом превосходила то, что мы могли узнать до сегодняшнего дня, дала гораздо больше, чем даёт ортодоксальная религия, однако не намного превосходит первые учения христианства, какими мы их находим в трудах великих гностиков. Но невежественное боль¬шинство христиан первоначальной церкви отвергли их, и с тех пор религии нечего предложить мыслящему человеку. Всякая религия должна быть спо-собна удовлетворить потребности всех классов, бедных и невежественных – с одной стороны, культурных людей и людей с наклонностью к философии – с другой. Вы уви-дите, что все религии приспособлены удовлетворять эти две категории верующих. Про-стое этическое учение они предлагают тем, кто не способен понять что-то больше. Од-нако они всегда были готовы добавить к нему метафизику для тех, кто может глубже проникнуть в сердце ве¬щей. Первоначально христианство ни в чём не уступало в этом от¬ношении другим религиям, поскольку имело своё тайное учение для достойных, но в те времена упадка Церковь в значительной степени забыла о благородстве своего рож-дения. Я не должен сегодня позволить себе говорить об этом, хотя это очень инте¬ресная тема. Я уже рассматривал её в своей книге “Христианское кредо”, а Анна Безант написала по ней очень компетентную работу “Эзотерическое христианство”.

Возможность прогресса.

Блаватская говорила нам, что в мире всегда существовала и существует группа лю-дей, которые знают великие истины природы и пре¬подают их другим. Она говорила нам, что эти истины стары как мир. Можем ли мы узнать о них больше? Вероятно, по-тому что эти Великие Учителя Мудрости иногда берут учеников, и каждый человек, посвятивший свою жизнь служению человечеству, может надеяться, что однажды его возьмут как одного из учеников. В этом отношении Блаватская ничего не могла нам обещать, так как это зависит исключительно от самих Учителей. Однако у тех, кто склонен тру¬диться, всегда остаётся надежда сделаться способным к более высокому развитию. У меня было впечатление, что некто, вроде ме¬ня, вовсе не может надеяться на такую честь в течение настоящей инкарнации.