Борис Романов

Русские Волхвы, Астрологи, Провидцы (Часть 1)

К каким же последствиям в сюжете привело желание автора увести любимого

героя от ответственности? Во-первых, пришлось подставить под медный пестик

несчастного Григория... Таким образом, первым грехом Федора Михайловича

стал поверженный Григорий. Далее пришлось засунуть в петлю Смердякова.

Ведь Иван без сомнения вытащил бы его на суд, а там уж самооговор лакея

разъяснился бы...

Последствия в жизни были просто катастрофическими. Если Дмитрий

невиновен, то роман теряет смысл. Это раз. Теряет смысл и вторая часть

романа: без предшествовавшего отцеубийства Дмитрием как-то уходит из под

ног Алеши почва для цареубийства...Но Достоевский все равно взялся бы за

вторую часть. Однако писать ее, не разоблачив Дмитрия, было невозможно...

Господь рассудил это неразрешимое противоречие, забрав Достоевского к

Себе...

Но это еще не все. Я позволю себе высказать гипотезу, на которой не

буду настаивать. Прошу выслушать меня непредвзято.

Все узлы, завязавшиеся в романе, были реально завязаны в

инфрафизических слоях (прошу не придираться к терминологии; можно назвать

эти области потусторонним, тонким, астральным, ментальным и т.п. миром). И

процесс там пошел. Если бы Федор Михайлович написал роман как было

задумано, то, может быть, в тонких мирах все и разрешилось бы. А так

напряжение зашкалило и через месяц после смерти Достоевского энергия

выплеснулась бомбой народовольцев, разорвав царя-освободи-теля...

В 'Преступлении и наказании' очень важная человеческая проблема была

решена... С той поры благородные студенты для счастья человечества больше

не бегают с топорами за богатыми старушками. А, уверяю вас, если бы не

Федор Михайлович, то крушили бы старушечьи черепа до сих пор. Суть дела

состоит не в том, что с тех пор мы знаем, что это плохо. Знали и без

Достоевского. Просто в том ином мире реальный инфрафизический Раскольников

убил столь же реальную инфрафизическую Алену Ивановну. И потерпел полный

жизненный и идейный крах. Этот факт стал достоянием всего человечества,

включая и тех, кто не только не читал 'Преступления и наказания', но даже

не слыхал о Достоевском.

На повестку дня была поставлена следующая проблема. Сформулируем ее

столь же примитивно. Можно ли убивать православного царя, чтобы тем самым

осчастливить человечество? Решить задачу можно было в том же

инфрафизическом пространстве идей. Достоевский с задачей не справился.

Пришлось Желябову и Перовской ставить этот 'эксперимент' в физическом

пространстве ' ... ' А в том столь же реальном, но инфрафизическом мире,

Дмитрий до сих пор расплачивается за отцеубийство, а Алеша - за

цареубийство, завязавшее такой кармический узел, который многострадальная

Россия не распутала до сих пор...

Почему бедно дите? Один из важнейших символов. Да потому бедно, что

именно в этот момент написания романа Достоевский решил простить Митю.

Если бы Дмитрий донес свой крест... Если бы. Дите бедно потому, что

Дмитрий не убил отца и Алеша не убил царя В РОМАНЕ. И потому Желябов и

Перовская взорвали Александра II на канаве. Напомню, что на другом конце

канавы теперь канал Грибоедова Родион Романович убил старуху и честно

принял свой крест... Два этих несопоставимых убийства связаны между собой

крепче... не знаю даже с чем сравнить.

Достоевский взвалил на себя и почти справился с самой грандиозной

задачей, стоящей перед смертными. Он разрешает человека от греха. Суть

первородного греха - восстание человека против Бога. Собственно, любой

грех - это восстание против Бога, но чаще косвенно. У Достоевского герои

восстают непосредственно. В жизни разрешить человека от греха - дело

Христа. А вот в литературном пространстве это возможно для немногих

титанов; Достоевский - не последний из них. Он возложил на себя проблему

грядущих революционных потрясений. И успешно разрешал ее. В частности,

появление романа 'Бесы' притормозило, а то и устранило гнусную

'нечаевщину'. Но из-за спины 'нечаевщины' выползла более 'духовная' и

фанатичная 'желябовщина'. Взялся Достоевский развязывать и этот узел. Все

шло хорошо. Для разбега необходимо было отцеубийство. Оно свершилось.

Тут-то и споткнулся Федор Михайлович. А колесо-то уже раскрутилось.

Совершив ошибку, оступившись, Достоевский как бы подорвал защитные

механизмы. А черные силы не дремлют. Кровь хлынула горлом. Самые

грандиозные в XIX веке похороны. Почувствовала Россия, какого богатыря

потеряла... А через месяц взрыв на Екатерининском канале. Только

Достоевский и мог предотвратить.