Элизабет Хейч

Посвящение (Часть 1)

мы дополняющие половины друг друга. Ты чувствуешь силу притяжения,

которая связывает нас. Приди, моя единственная божественная невеста,

я люблю тебя!'

Я слышала его голос, чувствовала огромную силу, излучающуюся от него

ко мне. Но все же он странный, я не знаю его. И он не может быть моей

дополняющей половиной. Ее нельзя найти во внешнем мире, она всегда

позади проявленной формы, как отраженный образ в непроявленном состоянии.

Я сказала ему это, сказала, что найду свою дополняющую половину внутри

себя, своего истинного 'я', потому что в окружающем мире можно

найти только проекции, подобные истинной дополняющей половине кого-либо.

Он ответил, что найти эту часть внутри себя означает, что в сознании

своем я уже была тождественная с божественной сущностью. И вернуться

к ней я не могу без него, ибо я забыла, что мы половины одной единицы.

'Мы живые отраженные образы друг друга, -- сказал он, --

и несем друг друга в своем подсознании; и даже не желая этого, мы

ищем друг друга с неодолимой силой притяжения, которая идет от того,

что мы принадлежали друг другу в райском состоянии. На протяжении

веков и веков наша судьба сводит нас вместе снова и снова, пока мы

не станем сознательными внутри себя и не почувствуем друг друга полностью

как в теле, так и в душе. Только в этой божественной тождественности

мы сможем стать действительно полностью сознательными -- в своей

высшей сущности. Мы принадлежим друг другу на земном плане, и ты не

сможешь получить нужного тебе опыта без меня'.

Но я не дала ему повлиять на меня, ответив, что мне достаточно знать

о его присутствии в моем подсознании и что я не хочу знакомиться с

ним во внешнем мире. И я попросила его идти своей дорогой. Он тут

же начал испаряться, как утренний туман на солнце. Издалека ко мне

долетел его голос: 'Я буду продолжать искать тебя на земле, на

земном плане... искать... искать'. Я окликнула его, спросив, почему

около него такой густой туман, что я не могу видеть его лицо. Издалека

донесся слабеющий голос, как эхо моего бьющегося сердца: 'Густой

туман скрывает твои глаза, а не меня! Это твой недостаток опыта...

он защищает тебя от меня, помогает устоять. Но мы встретимся снова...

встретимся снова...'

Я хотела вернуться на цветущий луг, но не могла найти дорогу --

все закрыл густой туман. Но я знала, что я не одна, я слышала голоса

людей тоже как сквозь преграду, людей, которые были как-то связаны

со мной, видела их смутные фигуры. Но прежде, чем я могла узнать и

услышать их слова, все исчезло.

Снова и снова я слышала голос исчезнувшего в тумане мужчины, а однажды

увидела башню, в которой узником был человек с его голосом, а я --

дочь сторожа -- должна была тайком пронести ему еду и помочь.

Потом все исчезло, погрузившись опять в туман. Стараясь собраться

с чувствами, я вдруг увидела большие цветные каменные плиты, которые

я чистила и мыла. Потом я услышала голос, похожий на мой, повторявший:

'Вы нашли моего ребенка?' и мне показалось, что этот голос

принадлежал старому, усталому телу, как-то связанному со мной. Когда

это странное ощущение исчезло, к моей радости, исчез и туман...

Еще раз я стояла на цветущем лугу, готовая идти дальше. Воздух был

свеж, солнце светило ярко, но не было невыносимой жары. Как странно!

Днем ведь у нас всегда жарко. Но были и большие странности: я стала

выше, на мне были странное платье и обувь. Все было необычно, как

будто я была не я, а видела сон, грезила! Но сознание было ясным --

я не спала. Недалеко был лес, между деревьями -- странный дом.

Место казалось знакомым, хотя я и знала, что никогда не видела таких

деревьев и такого дома. Дом стоял на холме и я не узнала, что он мой.

Войдя, я узнала все комнаты и вошла в 'свою', остановилась

у окна полюбоваться видом: внизу была широкая долина, а под горой

текла большая река, по которой плыли корабли. Но как они не похожи

на наши -- ни парусов, ни весел, но двигались они очень быстро,

и у всех была черная труба наверху, из которой шел дым.

Наступили сумерки. Далеко в долине я увидела маленькие вспышки молний

и после каждой -- гром, как из нашей великой пирамиды. Мои мысли

прервал пронзительный звонок позади, шедший из странного аппарата.

Повернувшись, я подняла часть этого аппарата странной формы, и прижала

ее к уху. Казалось, я давно привыкла это делать, хотя я точно знала,

что никогда в жизни не видела подобного предмета. Я услышала голос,