Элизабет Хейч

Посвящение (Часть 1)

проходя через фазу

пробуждения сознания, также непроизвольно старается достичь этого

единства и тождества, беря в рот все, до чего может дотронуться. У

животных тот же инстинкт. Любовь и единство между мной и львами так

велики, что они любят брать в свою пасть мою руку и даже голову, как

бы стараясь съесть меня. Конечно, они не кусают, а играют. Я могу

понять, что когда поедают, например, газель, они только следуют своему

инстинктивному стремлению к единству. Инстинкт самосохранения имеет

тот же источник, что и инстинкт продолжения рода: стремление к божественному

состоянию единства. Вот почему проявления обоих инстинктов так близки

и часто перекрываются. И мясо, которое они получают в неволе, никогда

не бывает так вкусно, как только что убитой жертвы: в последнем случае

звери бессознательно переживают форму единения с живущими -- с

самой жизнью. Мертвая же плоть может лишь насытить их голод, но не

стремление к единству. Львы проявляли все качества божественного Ра

-- солнца, проведенные на животный уровень. Бо-Гар разделял мое

удовольствие от общения со львами, я учила его, как когда-то меня

отец, твердо стоять в едущей колеснице. В свободное время мы втроем

ездили в наш маленький домик на морском берегу, наслаждаясь здесь

солнцем, песком и водой. Однажды в такой день отец сказал Бо-Гару,

что тот будет когда-нибудь сотрудником в великой работе спасения земли.

На мой вопрос отцу, почему я вижу будущее каждого человека, но, думая

о своем собственном, не вижу ничего, кроме тумана, отец лишь молча

улыбнулся и я прочла его мысль: значит, так надо, это тот путь, на

котором я могу достойно выполнить свою задачу.

Хотя я чувствовала удовлетворение от своей работы, деля время между

храмом и дворцом, весь день я жила в ожидании, когда все обязанности

будут выполнены и я смогу обратиться внутрь себя -- к Богу, и каждый

раз я погружаюсь в себя с решением достичь высшей ступени своими собственными

силами, и действительно я все ближе и ближе подходила к цели. Но каждый

раз, возвращаясь к своему личному сознанию, я испытывала разочарование,

понимая, что мне опять не удалось пережить опыт инициации, который

горел во мне неугасимым пламенем. Единственным утешением в такие моменты

было ожидание участия в вечерних молитвах и медитациях с Птахотепом.

Птахотеп и его помощник, жрецы и жрицы -- все инициированные --

встречались на закате в храме. Мы садились в круг. Птахотеп и его

помощник -- прямо друг против друга, образуя два полюса. Все остальные

создавали полукруг с каждой стороны. Требовалось определенное время,

чтобы освободить наше духовное тело от загрязнений, которые мы неизбежно

получаем от общения с сынами людей. Затем Птахотеп протягивал свои

благословенные руки соседям с каждой стороны. Все остальные также

соединяли руки, образуя цепь, через которую Птахотеп и его помощник

проводили ток высшей, божественной степени в наши тела. Это помогало

нам пережить божественное состояние единства, наши нервы развивают

при этом устойчивость гораздо быстрее, чем при помощи только наших

собственных энергий. Эти моменты блаженства, переживаемые ежедневно

во время вечерних молитв, придавали смысл и значение всей моей жизни.

О, Бог! Дай мне силы достичь тебя моим сознанием без чужой помощи,

своими собственными усилиями!

39. Мы встретимся снова

Однажды во дворце был большой прием по случаю прибытия делегации из

далекой страны. Отец посылал туда своего военачальника Тхисс-Та с

воинами, подарками и товарами, и правитель той страны оказал им очень

хороший прием. Теперь он, в свою очередь, прислал нам своих воинов,

подарки и товары для обмена. Сидя на троне рядом с отцом, я с интересом

наблюдала чужестранцев. Все они были высокими, сильными, широкоплечими.

Такими у нас были только сыновья Бога, но наши были гораздо более

тонкими, изящными, с одухотворенными лицами. У гостей же были неправильные

звероподобные черты лица, уши большие, широкие, прикрепленные прямо

к щекам, как у обезьян. Особенно страшными казались их рыжие волосы,

которыми были покрыты их лица, руки и ноги. Все они были самоуверенны,

разговаривая или смеясь, открывали ряды прекрасных крепких белых зубов,

что тоже напоминало мне животных. Эти люди излучали большую, хотя

и не духовную силу. Нет, они мне не нравились!

Мы им не нравились тоже. Их духовное зрение еще не открылось, и они

не могли оценить тонкие, одухотворенные формы. Я привыкла, что мужчины