Ле - Цзы

Небесная Доля

Правитель Ци пожалует мне какую-нибудь долж­ность

и будет ожидать, что я успешно справлюсь со своими обязанностями. Вот что встревожило

меня.

Прекрасное наблюдение! — воскликнул Бохунь-Безвестный. — Но даже если вы останетесь

дома, то другие люди будут докучать вам просьбами.

Некоторое

время спустя Бохунь-Безвестный пришел к Ле-цзы и у дверей его дома увидел множество

туфель, оставленных посетителями. Бохунь встал лицом на север, оперся на посох

и прислонился к нему щекой. Постояв так немного, он вышел, не сказав ни слова.

Привратник до­ложил об этом Ле-цзы. Тот бросился за ним вдогонку боси­ком, держа

туфли в руке, и догнал его уже у ворот.

— Поскольку

вы пришли ко мне, уважаемый, не со­благоволите ли вы дать мне наставление? —

обратился Ле-цзы к Бохуню-Безвестному.

— Довольно!

— ответил Бохунь-Безвестный. — Я уже сказал вам откровенно, что другие станут

докучать вам просьбами. Так оно и вышло. И дело не в том, что вы можете позволить

им делать это, а в том, что вы не можете запретить им поступать так. Для чего

вам обще­ние с этими людьми, мешающее вашему спокойствию? Если вы хотите произвести

впечатление, это расстроит вашу внутреннюю гармонию и не принесет добрых плодов.

Никто из ваших приятелей не скажет вам ничего дельного, все их пошлые слова

— словно яд. Если мы не стараемся друг друга пробудить, как мы будем мужать?

[19]

Ян Чжу поехал

на юг и добрался до царства Пэй. Когда Лао-цзы уезжал на запад, в царство Цинь,

Ян Чжу вышел за город, чтобы поприветствовать его. Лао-цзы встал посередине

дороги, подняв взор к небесам, и сказал со вздохом:

Когда-то я думал, что тебя можно чему-то научить, но сейчас я вижу, что это

невозможно.

Чжу ничего не ответил. Когда путники прибыли в его дом, он подал Лао-цзы полотенце,

гребень и таз с водой для омовения. Сняв туфли за дверью, он на коленях под­полз

к Лао-цзы и сказал:

Учитель, только что вы подняли свой взор к небесам и сказали: “Когда-то я думал,

что тебя можно чему-то на­учить, а сейчас вижу, что это невозможно”. Ваш ученик

хотел попросить вас разъяснить смысл этих слов, но вы все шли вперед, и я не

посмел обратиться к вам с вопросом. Теперь же осмелюсь спросить вас, в чем моя

ошибка?

Лао-цзы

ответил:

Сколько высокомерия в твоем взгляде! Кто может ужиться с тобой?

Самая

чистая белизна кажется чуть запачканной,

В совершенной

добродетели как будто чего-то не хва­тает.

Чжу переменился в лице и сказал: “Почтительно слушаюсь!”

Прежде Ян Чжу

в каждой харчевне приветствовали и провожали жильцы, хозяин подавал ему сиденье,

хозяйка подносила полотенце и гребень, сидевшие в доме уступали место на циновке,

гревшиеся давали место у очага. Когда же он вернулся, постояльцы стали спорить

с ним за место на циновке [20].

Ян-цзы путешествовал

по царству Сун и остановился на ночлег в придорожной харчевне. У хозяина харчевни

было две наложницы: одна красивая, другая уродливая. С дурнушкой он обращался

почтительно, а с красавицей был груб. Когда Ян-цзы спросил о причине такого

поведе­ния, малолетний сын хозяина ответил: “Красавица думает о себе, что она

красива, а мы не знаем, в чем ее красота. Дурнушка думает о себе, что она уродлива,

но мы не знаем, в чем ее уродство”.

— Запомните

это, ученики, — сказал Ян-цзы. — Если вы будете жить мудро, но не считать себя

мудрецами, вас всюду будут любить! [21]

В Поднебесном

мире есть Путь, благодаря которому всегда одерживают победу, и есть Путь, благодаря

которому не побеждают никогда. Первый зовется слабостью, второй зовется силой.

Узнать их легко, но люди не желают их знать. Поэтому древние говорили: “Сильные

стараются превзойти тех, кто слабее их, а слабые желают превзойти тех, кто сильнее

их”. Человек, старающийся превзойти тех, кто слабее его, оказывается в опасности,

когда он встречает того, кто сильнее его. Но человеку, который же­лает превзойти

того, кто сильнее его, ничто не угрожает. Есть изречение, гласящее: “Этим ты

побеждаешь свое тело и делаешь его своим слугой; этим ты заставляешь целый мир

служить себе”. Оно означает, что ты побеждаешь не других, а себя и ищешь должное

применение не другим, а самому себе.

Юй Сюн сказал:

Если

хочешь быть твердым, оберегай твердость мягкостью.

Если

хочешь быть сильным, поддерживай силу слабостью.

Когда

мягкое накапливается, появляется твердость.