Ле - Цзы

Небесная Доля

домой, одежда из грубо­го холста стала казаться ему такой

же теплой, как шуба из лисьего меха, обыкновенные бобы — столь же вкусны­ми,

как рис и просо, его соломенная хижина — красивой, как дворец, его грубая арба

— изящной, как экипаж с узо­рами. До конца своих дней он был безмятежен, не

задумы­ваясь о том, кто на свете знатнее его, а кто нет.

Гуань Чжун

и Баошу Я были добрыми друзьями и вме­сте жили в царстве Ци. Гуань Чжун служил

царевичу Цзю, а Баошу Я — царевичу Сяобо. Циский царь был щедр, и дети царских

наложниц пользовались его милостями наравне с детьми царицы. Многие опасались

смуты, и царевич Цзю бежал в Лу, сопровождаемый Гуань Чжуном и неким Шао Ху,

а царевич Сяобо бежал в Цзюй, и Баошу Я последовал за ним.

Позднее

царский внук Учжи поднял мятеж, в царстве не стало государя, и оба царевича

вступили в борьбу за престол.

Сражаясь

с Сяобо на дороге в Цзюй, Гуань Чжун попал ему стрелой в пряжку халата. Когда

же Сяобо взошел на престол в Ци под именем Хуань-гуна, он заставил людей Лу

убить своего брата Цзю. Шао Ху по этой причине покон­чил с собой, а Гуань Чжуна

заточили в темницу.

Тут

Баошу Я сказал Хуань-гуну:

Гуань Чжун — талантливый муж, он способен уп­равлять царством.

Он — мой враг, и я хочу его смерти, — ответил Хуань-гун.

Я слышал, что мудрый правитель ни к кому не пи­тает личной вражды. Кроме того,

человек, доказавший свою преданность господину, непременно будет и предан­ным

советником царя. Если вы хотите стать первым среди владык мира, то вам без него

не обойтись.

Царь

призвал Гуань Чжуна, и лусцы отпустили его в Ци.

Баошу

Я вышел встречать его за городские ворота и сам освободил от оков. Хуань-гун

оказал ему радушный прием и пожаловал самый высокий чин, так что Баошу Я стал

служить под началом Гуань Чжуна. Так Гуань Чжун стал править царством Ци и получил

от государя титул Отец Чжун. В скором времени Хуань-гун стал самым могущест­венным

в мире государем.

Однажды

Гуань Чжун, вздохнув, сказал:

В молодости, когда мне жилось нелегко, я торговал вместе с Баошу. Когда мы делили выручку,

я брал себе большую часть, но Баошу, зная о моей бедности, не считал меня жадным.

Я задумал одно дело для Баошу, но потер­пел неудачу. Однако он не счел меня

глупцом, ибо знал, что бывают неблагоприятные обстоятельства. Трижды ме­ня призывали

на службу, и все три раза я был изгнан с нее, но Баошу не счел меня бездарным,

ибо знал, что мой час еще не

настал. Три раза я участвовал в сражениях и каж­дый раз показывал врагу спину,

однако Баошу не счел ме­ня трусом, ибо знал, что я должен заботиться о престаре­лой

матери. Когда убили царевича Цзю, а Шао Ху покон­чил с собой, я предпочел

смерти позор тюремного заклю­чения, но он не счел меня бесчестным человеком,

ибо знал, что я равнодушен к мелким почестям и озабочен лишь тем, что еще не

прославил свое имя в целом мире. Отец и мать меня родили, но знает меня один

лишь Баошу Я!

Вот

так Гуань Чжун и Баошу Я прославили себя своей крепкой дружбой, а Сяобо прославился

своим умением привлекать к себе мудрых советников. Но на самом деле они не были

искусны ни в дружбе, ни в искусстве отбора служилых людей. И это не означает,

что кто-то другой пре­восходил их в дружбе или в отборе способных людей. Нель­зя

сказать, что Шао Ху лучше других умел жертвовать своей жизнью, — просто он не

мог поступить иначе. Нельзя сказать, что Хуань-гун лучше других умел привлекать

к себе достойных мужей, —

просто он не мог поступить иначе.

Когда

Гуань Чжун всерьез захворал, Хуань-гун пришел к нему и сказал:

Может быть, ты вот-вот умрешь, пришло время гово­рить начистоту. Если тебя не

станет, кому я должен пере­дать бразды правления?

А кого бы вы хотели видеть вместо меня?

Можно ли заменить тебя Баошу Я?

Нет, нельзя. Человек он необыкновенно целомудрен­ный и честный и всех, кто ему

уступает в добродетели, даже за людей не считает. Стоит ему услышать о том,

что кто-то совершил промах, и он не забудет это ему до конца жизни. Если ему

доверить управление царством, он причи­нит обиду и государю, и народу. В скором

времени вам за­хочется наказать его.

А кого бы ты предложил на свое место?

Если у вас нет никого на примете, я бы рекомендо­вал Си Пэна. Он такой человек,