Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

бывшего с ним бессерменина, или Харасского Турка, стрелявшего

живым огнем, как сказано в летописи; вероятно, Греческим, а может быть, и

порохом. Киевляне догнали сего хитреца в бегстве и представили Святославу

со всеми его снарядами, но, кажется, не воспользовались оными.

[1185 г.] Чрез несколько месяцев торжество Россиян обратилось в

горесть. Князья Северские, Игорь Новогородский, брат его Всеволод

Трубчевский и племянник их, не имев участия в победах Святослава,

завидовали им и хотели еще важнейших; взяли у Ярослава Всеволодовича

Черниговского так называемых Ковуев - единоплеменных, как вероятно, с

Черными Клобуками - и пошли к Дону. Случившееся тогда затмение солнца

казалось их Боярам предзнаменованием несчастным. 'Друзья и братья! -

сказал Игорь: - Тайны Божественные никому не сведомы, а нам не миновать

своего рока'. Он переправился за Донец. Всеволод, брат Игорев, шел из

Курска иным путем: соединясь на берегах Оскола, войско обратилось к югу, к

рекам Дону и Салу, феатру блестящих побед Мономаховых. Кочующие там

варвары известили своих единоплеменников о сей новой грозе, представляя

им, что Россияне, дерзнув зайти столь далеко, без сомнения хотят

совершенно истребить весь род их. Половцы ужаснулись и бесчисленными

толпами двинулись от самых дальних берегов Дона навстречу смелым Князьям.

Люди благоразумные говорили Игорю: 'Князь! Неприятели многочисленны;

удалимся; теперь не наше время'. Игорь ответствовал: 'Мы будем осмеяны,

когда, не обнажив меча, возвратимся; а стыд ужаснее смерти'. В первой

битве Россияне остались победителями, взяли стан неприятелей, их

семейства; ликовали в завоеванных вежах и говорили друг другу: 'Что скажут

теперь наши братья и Святослав Киевский? Они сражались с Половцами еще

смотря на Переяславль и не смели идти в их землю; а мы уже в ней, скоро

будем за Доном, и далее в странах приморских, где никогда не бывали отцы

наши; истребим варваров и приобретем славу вечную'. Сия гордость витязей

мужественных, но малоопытных и неосторожных, имела для них самые гибельные

следствия. Разбитые Половцы соединились с новыми толпами, отрезали Россиян

от воды и в ожидании еще большей помощи не хотели сразиться копьями, три

дня действуя одними стрелами. Число варваров беспрестанно умножалось.

Наконец войско наших Князей открыло себе путь к воде: там Половцы со всех

сторон окружили его. Оно билось храбро, отчаянно.

Изнуренные кони худо служили всадникам: предводители спешились вместе с

воинами.

Один раненый Игорь ездил на коне, ободряя их и сняв с себя шлем, чтобы

они видели его лицо и тем Великодушнее умирали. Всеволод, брат Игорев,

оказал редкое мужество и наконец остался без оружия, изломив свое копие и

меч. Почти никто не мог спастися: все легли на месте или с Князьями были

отведены в неволю. В России узнали о сем бедствии, случившемся на берегах

Каялы (ныне Кагальника), от некоторых купцов, там бывших. 'Скажите в Киеве

(говорили им Половцы), что мы теперь можем обменяться пленниками'. Князья,

Вельможи, народ оплакивали несчастных; многие лишились братьев, отцов,

ближних сродников. Святослав Киевский ездил тогда в Карачев: на возвратном

пути услышав печальную весть, залился слезами и сказал: 'Я жаловался на

легкомыслие Игоря: теперь еще более жалуюсь на его злосчастие'. Он собрал

Князей под Каневом, но распустил их, когда Половцы, боясь сего ополчения,

удалились от границ России. Не хотев идти по следам Владетелей Северских,

чтобы не иметь той же участи, Святослав был причиною новых бедствий: ибо

варвары, успокоенные его робостию, снова явились, взяли несколько городов

на берегах Сулы, осадили Переяславль. Мужественный Владимир Глебович

встретил их под стенами и бился как Герой; кровь текла из ран его; дружина

ослабевала. Видя опасность Князя любимого, все граждане вооружились и едва

спасли Владимира, уязвленного тремя копьями. Половцы, взяв город Рим, или

нынешний Ромен, опустошив множество сел близ Путивля и напомнив Россиянам

бедственные времена Всеволода I или Святополка-Михаила, ушли, обремененные

пленниками, в свои вежи. Но к утешению Северян, Игорь Святославич

возвратился.

Он жил в неволе под надзиранием благосклонного к нему Хана Кончака;

имел при себе слуг, Священника и мог забавляться ястребиною охотою. Один

из Половцев, именем Лавер, вызвался бежать с ним в Россию. Князь Игорь

ответствовал: 'Я мог уйти во время битвы, но не хотел обесславить себя

бегством; не хочу и теперь'.

Однако ж, убежденный советом верного своего Конюшего, Игорь