Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

изменников, которые тщетно

именем Бога клялися в своей невинности: двое из Князей же Рязанских, Олег

и Глеб Владимировичи, пристали к обвинителям, или клеветникам, по

выражению Новогородского Летописца, и Всеволод осудил Романа Глебовича,

Святослава (брата его) с двумя сыновьями и племянниками (детьми Игоря),

также некоторых Бояр; велел отвезти их в Владимир, окованных тяжкими

цепями, и вступил с войском в область Рязанскую. Жители Пронска, усердные

к своим Государям, отвергнули мирные его предложения. Юный Князь их,

Михаил, бежал к тестю, Всеволоду Чермному: но граждане, призвав к себе

другого Князя Рязанского, Изяслава Владимировича, брата Олегова и Глебова,

оборонялись мужественно. Неприятель стоял на берегу реки: не имея

колодезей, изнемогая от жажды, они ночью выходили из города и в тишине

наполняли сосуды водою: узнав о том, Великий Князь поставил стражу пред

городскими воротами. Кровь лилася ежедневно в течение трех недель.

Остервенение граждан уступило наконец крайности, ибо многие люди умирали

от жажды. Пронск сдался: Всеволод наградил им Олега Владимировича, может

быть, за гнусную клевету его; взял множество добычи и пленил жену

Михаилову. Во время сей осады Рязанцы нападали на суда Всеволодовы,

подвозившие Окою съестные припасы войску; но быв отражены, изъявили

покорность.

Епископ их, Арсений, встретил Великого Князя с молением. 'Государь! -

сказал он:

- удержи руку мести; пощади храмы Всевышнего, где народ приносит жертвы

Небу и где мы за тебя молимся. Верховная воля твоя будет нам законом'. Не

имея надежды с успехом противиться Всеволоду, народ Рязанский прислал к

нему остальных Князей своих, с их детьми и женами, в Владимир, куда сей

Государь возвратился, сведав, что Рюрик опять выгнал Чермного из Киева.

Всеволод Георгиевич уже не хотел расстаться с Константином; довольный

Новогородцами, милостиво одарил их в Коломне и велел им идти с миром в

свою отчизну, сказав торжественно: 'Исполняю желание народа доброго;

возвращаю вам все права людей свободных, все уставы Князей древних. Отныне

управляйте сами собою: любите своих благодетелей и казните злодеев!' Сия

удивительная речь Князя властолюбивого была хитростию: он знал

неудовольствие граждан, которые жаловались на отяготительные подати и

разные действия Княжеского самовластия.

Современный Летописец сказывает одно из оных: Всеволод, обманутый

ложным доносом, за несколько времени до Рязанского похода прислал в

Новгород Боярина своего и велел, без всякого исследования, умертвить

знатного гражданина, Алексея Сбыславича, торжественно, на Вече двора

Ярославова. Сие насилие произвело всеобщее негодование: сожалели о

невинной жертве; видели, что Константин есть только орудие самовластного

отца и что истинный Государь Новагорода живет в Владимире. Опасаясь

следствий такого впечатления, Великий Князь хотел польстить народу мнимым

восстановлением прежней свободы; хотел казаться единственно великодушным

его покровителем, а в самом деле остаться Государем Новогородцев; отпустил

их войско, но удержал в Владимире Посадника Димитрия (раненного в битве) и

семь знаменитейших граждан в залог верности. Между тем народ спешил

воспользоваться древнею вольностию, ему объявленною, и на шумном Вече

осудил Димитрия, доказывая, что он и братья его были виновниками многих

беззаконных налогов. Судьи обратились в мятежников, разграбили, сожгли

домы обвиняемых; продали их рабов, села; разделили деньги: каждому

гражданину пришлось по нескольку гривен; а Князю оставили право взыскивать

платеж с должников Димитрия по счетам и письменным обязательствам. Многие

чиновники разбогатели, тайно присвоив себе большую часть взятого имения.

Еще волнение не утихло, когда привезли из Владимира в Новгород тело

умершего Димитрия Посадника: озлобленный народ хотел бросить его с моста;

но Архиепископ Митрофан удержал неистовых и велел предать оное земле в

Георгиевском монастыре, подле могилы отца Димитриева.

[1208 г.] Сын Великого Князя, Святослав, вторично приехал управлять

Новогородскою областию; взял оставленную ему часть из имения осужденных и

согласился довершить народную месть ссылкою их детей и родственников в

Суздаль.

Не достигнув еще и юношеского возраста, он повелевал только именем и не

мог предводительствовать войском, которое сражалось тогда с Литвою под

начальством Владимира Мстиславича: сей юный Князь, сын Мстислава Храброго,

господствовал во Пскове с согласия Новогородцев или Князя их.