Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

Тиунам, Всеволод скоро отправил

туда княжить сына своего, Ярослава-Феодора. Народ повиновался ему

неохотно, жалея о собственных Князьях, заключенных в Владимире. Летописец

Суздальский обвиняет Рязанцев даже в явном бунте, сказывая, что они

уморили в темнице многих Бояр Владимирских: сею ли дерзостию или чем

другим оскорбленный, Всеволод пришел с войском к Рязани. Ярослав выехал к

нему навстречу вместе с послами, которые именем народа предложили свои

оправдания или требования, но столь нескромно, что Великий Князь, еще

более разгневанный, явил пример излишней строгости: велел жителям выйти с

детьми из города и зажечь его. Напрасно хотели они молением смягчить

грозного судию: сия столица Удела знаменитого обратилась в кучу пепла, и

бедные граждане, лишенные отечества, были расселены по отдаленным местам

Суздальского Княжения. Ту же участь имел и Белгород Рязанский. Самый

Епископ Арсений как пленник был привезен в Владимир. - Князь Изяслав

Владимирович, который спасся от неволи, и Михаил, зять Чермного, мстили

Всеволоду опустошением Московских окрестностей; но сын Великого Князя,

Георгий, разбил их наголову.

[1209 г.] В сие время дерзнул Владетель ничтожного Удела объявить себя

врагом Государя, страшного для иных, сильнейших Князей. Мстислав, старший

сын Мстислава Храброго, племянник Рюрика, служил ему усердно, прославил

себя мужественною, упорною защитою Торческа и, принужденный выехать

оттуда, получил от Смоленского Князя Удел Торопецкий. Зная, сколь память

отца его любезна Новугороду; зная, что многие чиновники и самый народ не

любят там опеки Всеволодовой, он смело предпринял воспользоваться их

тайным расположением; вступил с дружиною в Торжок, пленил дворян

Святославовых, оковал цепями Наместника его, взял их имение. Посол

Мстиславов явился в Новегороде и сказал народу следующие слова от имени

Князя:

'Кланяюся Святой Софии, гробу отца моего и всем добрым гражданам. Я

сведал, что Князья угнетают вас и что насилие их заступило место прежней

вольности. Новгород есть моя отчина: я пришел восстановить древние права

любезного мне народа'. Сия речь пленила Новогородцев: они прославили

великодушие Мстислава, единогласно объявили его своим Князем и заключили

Святослав с Боярами Владимирскими в доме Архиерейском. Мстислав,

встреченный с громкими восклицаниями радости, немедленно собрал войско,

желая предупредить Великого Князя; но сей Государь, или опасаясь, чтобы

Новогородцы в озлоблении не умертвили Святослава, или зная их легкомыслие

и надеясь управиться с ними без кровопролития, не хотел битвы; предложил

мир, назвался отцем Мстислава и, довольный освобождением сына, отпустил

всех купцов Новогородских, задержанных в Суздальской области. Обе рати

возвратились, не обнажив меча, и Константин, начальник полков

Владимирских, привез Святослава к родителю.

[1210 г.] Великий Князь, завоевав берега Пры, где еще держались Изяслав

и Михаил Рязанский, доказал любовь свою к общему спокойствию миром с

Ольговичами. Глава Духовенства, Митрополит Матфей, был посредником и сам

приехал в Владимир, к удовольствию народа; угощенный, обласканный всем

Княжеским домом, склонил Всеволода предать забвению наглое, обидное

изгнание сына его из Переяславля.

Новые клятвы утвердили союз. Всеволод Чермный столь любил Киев, что

согласился отдать за него древнюю столицу своей наследственной области:

Рюрик взял Чернигов, а южный Переяславль, где злодействовали тогда

Половцы, остался Уделом Великого Княжения. Митрополит исходатайствовал

свободу Княгиням Рязанским, но не мог избавить Князей от неволи. Все были

довольны, и Чермный в залог верности прислал в Владимир дочь свою, которая

совокупилась браком с Георгием, вторым сыном Великого Князя [10 апреля

1211 г.].

В сии дни общего мира земля Галицкая была позорищем неустройства,

жертвою коварных иноплеменников и собственных врагов спокойствия. Несмотря

на внешние и внутренние опасности, на угрозы Венгров и Ляхов, на

строптивость народа и мятежный дух Бояр, безрассудные Игоревичи искали

неприятелей друг в друге. Роман Звенигородский, озлобленный старшим

братом, ушел в Венгрию и, с помощию Короля Андрея изгнав Владимира

Игоревича, сел на престоле Галицком, к изумлению Данииловой матери,

которая надеялась, что Андрей отдаст сие Княжение сыну ее.

Другой покровитель Даниилов также изменил своему обету. Видя

междоусобие Игоревичей, Лешко Белый соединился с Александром Бельзским,

сыном умершего Всеволода Мстиславича, и приступил к городу Владимиру.