Н.М.Карамзин

История Государства Российского том 3

зрелые плоды мужества, ум необыкновенный, душевное благородство.

Россияне и чужеземцы с удивлением видели в ничтожном городке двор

блестящий, составленный из витязей и Бояр опытных, особенно уважаемых

Государем Польским.

Воевода Сендомирский, именем Пакослав, доброжелательствуя Романову

семейству, хотел согласить выгоды оного с выгодами Венгров и Ляхов, бывших

тогда явными врагами за Галич; ездил к Андрею и без труда склонил его к

миру. Положили, чтобы малолетний сын Андреев, Коломан, женился на

малолетней дочери герцога Лешка, Саломее, и княжил в Галиче; чтобы Король

уступил Перемышль Ляхам и чтобы Владимир отдать Даниилу с братом, а

Любачев миротворцу Пакославу. Условия были исполнены: Александра выслали

из Владимирской области, а Владислава, как хищника, заточили. Таким

образом (говорит Летописец) сей гордый Боярин безрассудным честолюбием

погубил себя и детей, коих никто из Князей Российских, оскорбленных его

дерзким самозванством, не хотел призреть.

Может быть, утомленные смятениями и переменами Галичане

удовольствовались бы тогдашним своим жребием, если бы новое Правительство

Венгерское наблюдало умеренность и справедливость; но Андрей весьма

неблагоразумно вздумал утеснять нашу Церковь. Уже в первый год Коломанова

властвования, в 1214 [году], он писал к папе Иннокентию III, что народ и

Князья Галицкие, подданные Венгрии, испросив себе сына его в Государи,

желают присоединиться к Римской Церкви, единственно с тем условием, чтобы

Папа не отменял их древних обрядов священных и дозволил им отправлять

Богослужение на языке Славянском. Когда же Архиепископ Гранский именем

преемника Иннокентиева, Гонория III, возложил в Галиче венец Королевский

на сына Андреева и Саломею, сей новый Государь, исполняя волю отца и Папы,

изгнал Епископа Российского, Священников наших и хотел обратить всех

жителей в веру латинскую. Народ, уничиженный мятежами, преступлениями и

кознями Бояр запутанный в противоречиях своей системы политической, не

смел восстать на тиранов совести, довольствуясь бесполезными жалобами. К

несчастию Венгров, Андрей поссорился с герцогом Лешком, отнял у него

Перемышль с Любачевом и возбудил в нем столь великую злобу, что он,

вопреки узам крови, искал в России сильных неприятелей зятю. Таковым

представился ему Мстислав Новогородский. 'Ты мне брат, - писал Лешко к

сему храброму Князю: - иди прославиться знаменитым подвигом мужества:

Галич, достояние твоих предков, стенает под игом утеснителей'. Мстислав,

подобно отцу готовый всегда на дела великие, не отказался от предложения,

столь лестного для его славолюбия.

В то время как он занимался в древней южной столице воинскими

приготовлениями, тишина Царствовала в пределах Великого Княжения

Владимирского. Константин наслаждался спокойствием подданных и любовию

братьев; не следовал примеру дяди и родителя: не требовал повиновения от

слабейших Князей соседственных и думал, что каждый из них обязан давать

отчет в делах своих единому Богу. Ободренные сею излишнею кротостию, двое

из Владетелей Рязанских дерзнули на гнусное злодеяние.

Коварный Глеб, при великом Князе Всеволоде, хотевший погубить своих

родственников доносом, условился с братом, Константином Владимировичем,

явно лишить их жизни, чтобы господствовать над всею областию Рязанскою.

Они съехались в поле для общего совета, и Глеб дал им роскошный пир в

шатре своем. Князья, Бояре пили и веселились, не имев ни малейшего

подозрения. Хозяин ласкал, приветствовал беспечных гостей; лицо и голос

злодея не изменяли адской тайне его сердца. В одно мгновение Глеб и

Константин Владимирович извлекают мечи:

вооруженные слуги и Половцы стремятся в шатер. Начинается

кровопролитие. Ни один из шести несчастных Князей, ни один из верных Бояр

их не мог спастися.

Утомленные смертоубийством изверги выходят из шатра и спокойно влагают

в ножны мечи свои, дымящиеся кровию. В числе убиенных находился и родной

брат Глебов, добродушный Изяслав.

[1218 г.] Злодейство было ужасно: еще ужаснее то, что виновники

остались без наказания. Великий Князь Константин-изнуренный, может быть,

недугами - довольствовался сожалением о несчастных; строил церкви,

раздавал милостыню и с восторгом лобызал святые мощи, привозимые к нему из

Греции. Незадолго до кончины своей он послал старшего сына, именем

Василька, княжить в Ростов, а другого, Всеволода, в Ярославль, приказав им

жить согласно, быть во нравах подобными ему, благотворить сиротам,