Уильям Гибсон

Нейромантик (Часть 1)

города. Кейс рассматривал проносящуюся

мимо безумную мешанину деревянных многоквартирных домов, современных

промышленных зданий, магазинов и лавочек, зловещих скелетов

новостроек, снова деревянных построек, крытых ржавым железом.

В вестибюле 'Хилтона' их уныло ожидал Финн в новом, черном, в

духе сарари, костюме, таком, как принято в Синзюки. Подобно

потерпевшему кораблекрушение, он восседал на островке велюрового

кресла, затерянном посреди голубого простора коврового покрытия.

- Господи, - воскликнула Молли. - Крыса в деловом костюме. -

Они пересекли вестибюль. - Сколько тебе заплатили за то, что ты

притащился сюда, Финн?

Она бросила свою сумку рядом с его креслом.

- Впрочем, на спор - наверняка меньше, чем ты затребовал за то,

что пришлось напялить этот костюм, а?

Верхняя губа Финна поднялась, обнажив резцы.

- Увы, нет, дорогуша.

Он протянул Молли магнитный ключ с круглой желтой биркой.

- Номера для вас уже оплачены. Двигаем наверх.

Финн осмотрелся вокруг.

- Ну и дерьмо же этот город.

- Стоило вытащить тебя из твоей норы, и ты сразу начал страдать

боязнью открытого пространства. Представь себе, что находишься в

Бруклине или в каком-нибудь другом похожем местечке.

Молли покрутила на пальце кольцо с ключом.

- Ты здесь, похоже, в качестве камердинера?

- Моей задачей будет разобраться с имплантатами одного парня, -

сказал Финн.

- А что с моей декой? - беспокойно спросил Кейс.

Финн подмигнул ему.

- Соблюдай протокол. Об этом надо спрашивать у босса.

Пальцы Молли за полой ее куртки изобразили ряд знаков. Финн

посмотрел туда, после чего молча кивнул.

- Ладно, - сказала Молли. - Я знаю, о ком идет речь.

Она мотнула головой в сторону лифта.

- Пошли, ковбой.

Кейс подхватил обе сумки и устремился следом.

Их комната очень напоминала тот номер в Тибе, где Кейс впервые

встретился с Армитажем. Утром Кейс подошел к окну, почти ожидая

увидеть Токийский залив. На противоположной стороне улицы находился

еще один отель. Дождь все еще шел. В нише перед дверями отеля висело

несколько автосекретарей; их старые, печатающие с голоса устройства

были заботливо завернуты в пластиковую пленку - свидетельство того,

что письмо все еще имело некоторый вес в этой стране. Это была

медлительная страна. Кейс увидел, как мрачный черный 'Седан', с

давно устаревшим водородным двигателем остановился у

противоположного тротуара и исторг пятерых военных-турков в мятой

форме и явно офицерского звания. Все они скрылись в дверях отеля

напротив.

Он оторвался от окна и посмотрел в комнату, на постель, где

спала Молли, и ее бледность поразила его. Свой прозрачный гипс

вместе с регенератором она оставила на их спальном мате на чердаке.

Сейчас в ее очках отражались светильники под потолком.

Кейс схватил трубку телефона, прежде чем аппарат успел

прозвонить во второй раз.

- Рад, что ты уже встал, - сказал Армитаж.

- Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется,

настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать

лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.

В трубке - молчание. Кейс закусил губу.

- Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже

больше.

- Вы так считаете?

- Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам

придут. Его фамилия Терзибашьян.

В трубке щелкнуло. Армитаж исчез.

- Просыпайся, детка, - позвал Кейс. - Принимаемся за работу.

- Я уже час как не сплю.

Зеркальца повернулись в его сторону.

- К нам идет какой-то Тарзан-башкан.

- Ты почти правильно запомнил, есть у тебя способности к

языкам. Но могу поспорить, что среди твоих предков тоже были армяне.

Это соглядатай, который по заказу Армитажа следил за Ривейрой.

Помоги мне встать.

Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и

зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была широко

расстегнута на груди, открывая волосяной покров такой густоты, что

поначалу Кейс по ошибке принял его за нечто вроде майки. Терзибашьян

вошел в их номер с черным фирменным гостиничным подносом в руках, на

котором стояли три маленькие чашечки с ароматно пахнущим очень

черным кофе и лежали три длинных ломтика какой-то восточной сласти

соломенного цвета.