хорошим
ребенком. Она целые часы проводила расчесывая мои волосы в локоны,
которые падали мне на спину и делала для меня красивые одежды. Hо
мой дух и моя душа были чужды ей и странны. Я был ребенком другого
типа, как будто я был совершенно не из этой семьи. Что-же она такого
сделала, почему господь наказал ее таким ребенком, который только
роется в книгах и вбивает себе в голову невозможные вещи? Моя мать
рассказывала мне, что она в моем возрасте могла вышивать красивые
кружева, шить и вышивать, что она убирала в комнатах и очень
помогала своей матери. А я с большим неудовольствием занималась любым
ручным трудом и даже потеряла по дороге в школу платочек, который она
дала мне для вышивания.
Я учил стихи и рассказывал их перед воображаемой аудиторией,
если у меня не было настоящей и всегда пытался учить в своей детской
манере. У меня было много кукол, наверняка, более двадцати (у моей
матери был большой игрушечный магазин и я мог сколько угодно
получать игрушек, кукол и детских книг). Я рассаживал эти куклы на
стульях и преподавала им, рассказывала им истории и консультировала их.
Это было настоящей школой для меня. Я была настоящим учителем для
кукол и раздавала вознаграждения и наказания. Когда я смотрю назад,
мне ясно, что я вел живу