Джек Керуак

Бродяги Драхмы

она прошла, мы сплелись под вечереющими

деревьями в сумасшедшем поцелуе. Мы бросились в коттедж, где бодхисаттва в

течение часа буквально волчком вертелась в моих объятиях; вошедший Альва

застал нас в самом разгаре финальной мистерии. Как и в прошлый раз, мы с ней

вместе приняли ванну. Классно было сидеть в горячей ванне, болтать и

намыливать друг дружке спину. Бедная Принцесса, она всегда говорила то, что

думает. Я по-настоящему хорошо к ней относился, в каком-то смысле

сочувственно, даже предупредил: 'Смотри не сходи с ума, не подписывайся на

оргии с пятнадцатью мужиками на вершине горы'.

Когда она ушла, явился Джефи, потом Кофлин, у нас было вино, и внезапно

началась развеселая пьянка. Началось с того, что мы с Кофлином, уже

навеселе, с невообразимо огромными цветами из нашего садика и новой бутылью

вина, шли в обнимку по главной улице, выкрикивая хокку, приветствия и

пожелания сатори каждому встречному, и все нам улыбались. 'Пять миль прошел

я с тяжелым цветком в руке,' - орал Кофлин; несмотря на обманчивый вид

ученого надутого толстяка, он оказался отличным парнем. Мы зашли в гости к

какому-то знакомому профессору английского отделения, Кофлин разулся на

газоне и, танцуя, ворвался в дом изумленного профессора, профессор даже

немного испугался, хотя Кофлин был уже весьма знаменитым поэтом. Около

десяти, босиком, с грузом цветов и бутылок, мы вернулись к Альве. В тот день

я как раз получил денежный перевод, дотацию в триста долларов, поэтому

сказал Джефи: 'Теперь я всему обучен, я готов. Поехали завтра в Окленд,

поможешь мне выбрать рюкзак и прочее снаряжение, чтоб я мог удалиться в

пустыню'.

- С удовольствием - я одолжу у Морли машину, и с утра первым делом

поедем за покупками. А пока не выпить ли нам винца? - Набросив на лампу

красную бандану, я устроил уютный полумрак, мы разлили вино, и пошли

разговоры ночь напролет. Сначала Джефи рассказывал, как он служил в торговом

флоте в Нью-Йорке и ходил с кортиком на бедре, в 1948 году, что удивило нас

с Альвой, потом - про одну подругу из Калифорнии, в которую он был влюблен:

- У меня на нее на три тыщи миль стоял, обалдеть можно было!

Затем Кофлин попросил:

- Расскажи им, Джефи, про Великую Сливу.

- Одного дзенского учителя, по имени Великая Слива, - с готовностью

начал Джефи, - однажды спросили, в чем главный смысл буддизма, а он и

говорит: цветки тростника, ивовые сережки, бамбуковые иглы, льняная нить,

короче, держись, браток, экстаз во всем, вот что он хотел сказать, экстаз

духа, мир есть дух, а что есть дух? Дух - не что иное, как мир, елки. Тогда

Конь-Прародитель сказал: 'Этот дух есть Будда'. И еще сказал: 'Нет духа,

который есть Будда'. И потом про братишку Великую Сливу: 'Слива созрела'.

- Все это очень интересно, - сказал Альва, - но Ou sont les neiges

d'antan?

- Ну, тут я как бы согласен, потому что на самом деле беда в том, что

эти люди видели цветы как бы во сне, но, елки, мир-то ведь р е а л е н, а

все ведут себя так, как будто это сон, блин, как будто они сами сны

какие-то, точки какие-то. А боль, любовь, опасность возвращают человеку

реальность, скажешь, нет, Рэй, помнишь, когда ты испугался там, на уступе?

- Да, тут все было реально.

- Вот поэтому переселенцы, пионеры - всегда герои, всегда были для меня

героями и всегда будут. Они постоянно в боевой готовности, в реальности,

неважно, реальна она или не реальна, какая разница, Алмазная Сутра гласит:

'Не делай окончательных заключений ни о реальности существования, ни о

нереальности существования', или что-то в этом роде. Наручники размякнут и

дубинки загнутся, будем же свободными, черт побери.

- Президент Соединенных Штатов внезапно косеет и уплывает! - кричу я.

- И анчоусы станут пылью! - кричит Кофлин.

- На Златые врата - Голден-Гейт закатную ржавчину вылью, - говорит

Альва.

- А анчоусы станут пылью, - настаивает Кофлин.

- Плесните-ка мне еще глоток. О! о! ого-го! - Джефи вскакивает: - Я тут

Уитмена читал, знаете, что у него написано: 'Вставайте, рабы, и устрашите

иноземных титанов' - я хочу сказать: вот она позиция барда, поэта, дзенского

безумца, певца неизведанных троп, смотрите, бродяги с рюкзаками заполоняют

мир, бродяги Дхармы, они не подписываются под общим требованием потреблять