Джек Керуак

Бродяги Драхмы

Пол устилали плетеные травяные циновки; он писал

мне: 'Сижу, курю трубку, пью чай и слушаю, как ветер хлещет тонкими

эвкалиптовыми плетьми и гудит в кипарисах'. Он собирался пробыть там до 15

мая - дата его отплытия в Японию по приглашению американского фонда, где ему

предстояло жить в монастыре и обучаться у мастера. 'А пока что, - писал

Джефи, - приезжай разделить со мной жилище отшельника, вино, воскресных

девочек, вкусную еду и тепло очага. Монахан даст заработать - повалим

несколько стволов и будем пилить и рубить их на дрова, обучу тебя

лесорубному делу'.

Зимой Джефи ездил автостопом на родину, на северо-запад, через

заснеженный Портленд вверх к голубым ледникам, оттуда в северный Вашингтон к

приятелю на ферму в долине Нуксак, где провел неделю в лесной избушке и

полазил по окрестным горам. Такие слова, как 'Нуксак' или 'Национальный парк

Маунт-Бейкер', отзывались во мне великолепным хрустальным видением: льды,

снега, сосны, дальний Север моей детской мечты... Пока что, однако, я стоял

на жаркой апрельской трассе в Северной Каролине, ожидая первой машины. Очень

скоро подобрал меня студентик и довез до провинциального городка Нэшвилла,

где я полчаса жарился на солнце, пока не застопил молчаливого, но

добродушного морского офицера - до самого Гринвилла, Южная Каролина. После

невероятного покоя всей той зимы и ранней весны, ночевок на веранде и отдыха

в лесах, автостоп давался труднее, чем когда-либо, это был сущий ад. Три

мили прошагал я по Гринвиллу под палящим солнцем, запутавшись в лабиринте

улиц в поисках выхода на трассу, по пути попалось что-то вроде кузницы, где

вкалывали черные потные мужики, все в угольной пыли, волна жара обдала меня,

и я зарыдал: 'Опять я в аду!'

Но начался дождь, несколько пересадок - и я уже в мокрой ночной

Джорджии, сижу отдыхаю на рюкзаке под уличным навесом у старой скобяной

лавки, попиваю винцо. Выпил полпинты, дождь, ночь, стопа нет. Пришлось

останавливать 'Грейхаунд'. На нем доехал до Гэйнсвилла, там я надеялся

поспать у железнодорожных путей, но до них оказалась еще миля, а на

сортировочной, только я собрался заночевать, появилась местная бригада

стрелочников, и меня заметили; пришлось отступать на пустую площадку возле

путей, но тут крутилась полицейская машина с прожектором (может, им

стрелочники сказали, а может, и нет), так что я плюнул, тем более комары,

вернулся в город и стал ждать машин в ярком свете возле закусочных в центре,

полиция прекрасно меня видела, поэтому не искала и не беспокоилась.

Стопа нет, начался рассвет; пошел в гостиницу, выспался в

четырехдолларовой комнате, побрился и хорошенько отдохнул. Но опять, опять

это чувство бездомности, незащищенности, совсем как по дороге домой, на

Рождество.

Единственное, чем оставалось гордиться - новые резиновые подошвы да

хорошо упакованный рюкзак. Наутро, позавтракав в унылом ресторанчике с

вертящимися на потолке вентиляторами и массой мух, я вышел на знойную

трассу, поймал грузовик до Флауэри Бранч, штат Джорджия, на нескольких

местных машинах пересек Атланту, там в городишке под названием Стоунволл

подобрал меня здоровенный толстый южанин в широкополой шляпе, от него разило

виски, он постоянно травил байки и при этом машина то и дело вылетала на

мягкие обочины, вздымая тучи пыли, так что, не дождавшись места назначения,

я взмолился о пощаде, мол, сойти хочу, есть хочу.

- А чего, парень, вместе пожрем да поедем. - Он был пьян и гнал очень

быстро.

- Но мне надо в уборную, - сказал я замирающим голосом. Приключение мне

не понравилось, я решил: 'К черту автостоп. На автобус до Эль Пасо денег

хватит, а там товарняки Южно-тихоокеанской дороги, в десять раз спокойнее'.

Так хотелось поскорее оказаться в Эль Пасо, Техас: юго-запад, сухо,

синее небо, бескрайняя пустыня - где хочешь, там и спи, никакой полиции.

Решено: надо срочно выбираться с юга, из этой нескончаемой Джорджии.

В четыре пришел автобус, и среди ночи мы прибыли в Бирмингем, штат

Алабама; на скамейке в ожидании следующего автобуса я пытался прикорнуть,

сложив руки, на своем рюкзаке, но то и дело просыпался и видел бледные

привидения американских автостанций: струйкой дыма проплыла мимо какая-то

женщина, я был уверен, что ее-то уж точно не существует. На лице -