Джек Керуак

Бродяги Драхмы

на клин, и чувствовать, как бревно

подается, если не с первого, то уж со второго раза точно. Запах опилок,

сосны, морской ветерок поверх голов безмятежных гор, жаворонки заливаются,

бабочки в траве, красота. Потом мы зашли в дом, поели сосисок с рисом и

супа, запивая красным вином, закусили свежими кристиниными бисквитами и

сели, скрестив разутые ноги, проглядывая книги обширной шоновской

библиотеки.

- Знаешь, как один ученик спросил мастера: 'Что такое Будда?'

- Нет, и что?

- 'Будда - это кусок высохшего дерьма', ответил мастер. И внезапное

просветление снизошло на ученика.

- Просто, как посрать, - сказал я.

- А знаешь, что такое внезапное просветление? Один ученик пришел к

мастеру и ответил на его коан, а мастер как даст ему палкой, так что тот

отлетел с веранды футов на десять и шлепнулся в грязную лужу. Ученик встал и

рассмеялся. Позже он сам стал мастером. Он получил просветление не от слов,

а от здорового удара палкой.

'Изваляться в грязище, чтоб постичь кристальную истину сострадания,' -

подумал я, но ничего не сказал: как-то не хотелось больше произносить

'слова' перед Джефи.

- Эй! - крикнул он, кинув мне в голову цветком. - Знаешь, как Касьяпа

стал первым патриархом? Будда собрался излагать сутру, тысяча двести

пятьдесят бхикку ждали, скрестив ноги и расправив свои одеяния, а Будда

просто-напросто поднял цветок. Все были смущены. Будда не произнес ни слова.

Один лишь Касьяпа улыбнулся. Так Будда избрал Касьяпу. Это известно как

'цветочная церемония'.

Я сходил на кухню за бананом и, вернувшись, спросил: 'Знаешь, что такое

нирвана?'

- Что?

Я съел банан и выкинул кожуру. 'Это банановая церемония'.

- Ха! - воскликнул Джефи. - Я не рассказывал тебе про Старика Койота,

как они с Серебряным Лисом положили начало миру - стали топтаться на пустом

месте, пока у них под ногами не выросло немножко земли? Кстати, глянь-ка,

это знаменитые 'Быки'. - Это была серия китайских картинок, типа комиксов:

вначале юноша отправляется в горы, с посошком и котомкой, как американский

нэт-уилсовский бродяга образца 1905 года; на следующих изображениях он

встречает быка, пытается приручить его, оседлать, наконец приручает и ездит

на нем верхом, но потом бросает быка и просто сидит, медитируя под луной,

потом спускается с горы просветления, и вдруг на следующей картинке не

нарисовано абсолютно ничего, а дальше - цветущие ветви, и на последней

картинке юноша, уже не юноша, а толстый старый смеющийся волшебник с большим

мешком за спиной, просветленный, входит в город, чтобы напиться там с

мясниками, а новый юноша отправляется в горы с посохом и котомкой.

- Все повторяется, все через это проходят, ученики и учителя, вначале

надо найти и приручить быка собственного сознания, потом отказаться от него,

наконец постигнуть ничто, как показано на этой пустой картинке, и, постигнув

ничто, постичь все - весеннее цветение деревьев, а затем спуститься в город,

чтобы напиться с мясниками, подобно Ли Бо. - Мудрые были картинки, они

напомнили мне мой собственный опыт: сперва я приручал собственное сознание в

лесу, потом осознал, что все пребывает в пустоте и бодрствовании, и не нужно

ничего делать, а теперь напиваюсь с мясником-Джефи. Мы послушали пластинки,

перекурили и пошли опять рубить дрова.

Наступил вечер, похолодало, мы поднялись к себе в домик, вымылись и

переоделись к большой субботней вечеринке. За день Джефи раз десять бегал

вверх-вниз: то звонить по телефону, то взять у Кристины хлеба, то за чистыми

простынями на ночь (ожидая девушку, он всегда стелил на свой тощий матрасик

чистое белье, это был такой ритуал). Я же просто сидел на травке, ничего не

делал, сочинял хокку да смотрел, как кружит над холмом старина стервятник.

'Где-нибудь в округе, наверное, падаль,' - думал я.

- Сколько можно задницу просиживать! - в очередной раз проносясь мимо,

воскликнул Джефи.

- Я занимаюсь не-деланием.

- Ну и что? К черту неделание, мой буддизм - деятельный, - и он

поскакал с холма, а через минуту, насвистывая, уже пилил бревно далеко

внизу. Он не мог затормозить ни на минуту. Медитировал он регулярно, по

часам: первым делом, просыпаясь с утра, потом дневная медитация, всего

минуты три, и последний раз перед сном, вот и все. Я же знай слонялся да