Бродяги Драхмы

Праздник растянулся на несколько дней; на утро третьего дня повсюду еще

валялись люди, когда мы с Джефи потихоньку взяли рюкзаки, собрали немного

еды и зашагали вниз по дороге в оранжевом утреннем свете золотых деньков

Калифорнии. Предстоял чудесный день, мы снова были в своей стихии, в походе.

Джефи был в замечательном настроении.

- Черт, как хорошо наконец вырваться из этого разгула и оказаться в

лесу. Вот вернусь из Японии, Рэй, станет холодно, подденем теплое белье и

поедем стопом по стране. Представь себе, если можешь: океан и горы, Аляска,

Кламат, мощнейшие хвойные леса, озеро с миллионом диких гусей, вот где

бхикковать! У-у! Кстати, знаешь, что это значит по-китайски?

- Нет.

- Туман. Здесь, в Марин-Каунти, леса отличные, сегодня покажу тебе

Мьюировский лес, но там, на севере тихоокеанского побережья, настоящие горы,

там-то и развернется в будущем все движение Дхармы. Знаешь, что я сделаю?

Напишу новую длинную поэму под названием 'Реки и горы без конца', начну на

свитке, постепенно разворачивая его, чтобы появлялись все новые

неожиданности, а все прежнее забывалось, понимаешь, как река, или как вот

эти длиннющие китайские росписи на шелке, где два крошечных человечка бредут

по бесконечному горному пейзажу, среди искривленных деревьев, так высоко,

что к самому верху тают в тумане, в шелковой пустоте. Буду писать ее три

тысячи лет, она будет набита всевозможными сведениями из разнообразных

областей: сохранение почв, управление долиной Теннесси, астрономия,

геология, путешествия Чжуань Цуня, теория китайской живописи, восстановление

лесов, океаническая экология и пищевые цепи.

- Давай-давай. - Как всегда, я шагал за ним следом, и рюкзаки сидели на

плечах так удобно, как будто мы вьючные животные и без груза нам не по себе,

а когда начался подъем, я услышал все то же старое доброе одинокое старое

милое прежнее 'топ-топ', вверх по тропе, медленно, миля в час. Поднявшись по

крутой дороге, мы миновали несколько домиков возле кустистых утесов со

струящимися водопадами, потом прошли вверх по лугу - бабочки, сено, немного

утренней росы, и по грунтовой дороге, под конец уже так высоко, что стало

видно всю Корте-Мадера, и Милл-Вэлли, и даже красную верхушку

Голден-Гейтского моста.

- Завтра вечером по дороге на Стимсон-Бич, - сказал Джефи, - увидишь

весь Сан-Франциско, белый, на берегу голубого залива. Ей-Богу, когда-нибудь

мы можем основать здесь, в горах Калифорнии, прекрасное свободное племя,

собрать девушек и плодить сияющее просветленное потомство, жить, как

индейцы, в вигвамах, питаться ягодами и почками.

- А бобы?

- Будем писать стихи, у нас будет свое издательство, 'Дхарма-пресс',

будем печатать собственные стихи, напишем кучу стихов и издадим толстую

книжку ледяных бомб для глупой публики.

- А что публика, не так уж она плоха, они ведь тоже страдают. Как

прочтешь в газете: где-нибудь на Среднем западе сгорела толевая хибарка,

погибло трое детишек, и на фото рыдающие родители. Котенок, и тот сгорел.

Как ты думаешь, Джефи, Бог действительно создал мир от скуки, для