Бродяги Драхмы

Теперь, словно Джефи указывал мне пальцем путь, я двинулся на север к

своей горе.

Было утро 18 июня 1956 года. Спустившись с холма, я попрощался с

Кристиной, поблагодарил ее за все и потопал по дороге вниз. Она помахала мне

из заросшего травой двора. 'Ну вот, все уехали, теперь будет одиноко,

никаких праздников по выходным'. Ей в самом деле все это нравилось. Так и

стояла она во дворе, босиком, с босоногой малышкой Праджной, пока я уходил

по конскому выгону.

Дорога на север оказалась легкой, будто мне помогало напутствие Джефи

поскорее добраться до горы. На шоссе 101 меня моментально подобрал

преподаватель общественных наук, родом из Бостона - он пел на Кейп-Коде, а

вчера на свадьбе брата упал в обморок из-за того, что постился. Он высадил

меня в Кловердейле, где я купил припасов в дорогу: салями, кусок чеддера,

крекеры и кое-что на десерт; все это я аккуратненько завернул в свои

пакетики. С прошлого похода у меня еще оставались орехи с изюмом. 'Мне-то

они на пароходе ни к чему,' - сказал Джефи. С приступом грусти вспомнил я,

как серьезно относился он всегда к вопросам еды; хотел бы я, чтобы весь мир

так серьезно относился к еде, вместо того чтобы заниматься дурацкими

ракетами, машинами, взрывчаткой, изводить на это деньги, которые можно было

потратить на что-нибудь вкусное, а в результате только снести башку себе и

другим.

Позавтракав за гаражами, я прошел около мили до моста через Русскую

реку, где проторчал в серой мгле часа три. Но неожиданно какой-то фермер, с

женой, ребенком и передергивавшим лицо нервным тиком, подбросил меня до

небольшого городка Престона, где один дальнобойщик предложил подвезти меня

до Эврики ('Эврика!' - вскричал я); потом мы разговорились, и он сказал:

'Блин, такая скучища гнать всю ночь напролет одному, мне бы с кем-нибудь

побазарить, хочешь, поехали до Крессент-сити?' Это было не совсем по дороге,

но дальше на север, чем Эврика, и я согласился. Звали его Рэй Бретон, мы

гнали всю ночь, двести восемьдесят миль, под сплошным дождем, он болтал без

умолку, рассказал мне всю свою жизнь, про всех своих братьев, жен, сыновей,

про отца тоже, а в Гумбольдтовском секвойном лесу, в ресторанчике под

названием 'Арденнский лес', я великолепно поужинал: жареные креветки, на

десерт огромный клубничный пирог с ванильным мороженым и гигантская порция

кофе, и все это за его счет. Я перевел разговор с его личных проблем на

'последние вопросы', и он сказал: 'Да, добрые люди будут на небесах, они

вообще с самого начала на небесах', - по-моему, очень мудро.

К рассвету, преодолев дождливую ночь, мы прибыли в затянутый серым

туманом приморский городишко Крессент-сити, припарковали грузовик в песке

возле пляжа и часок поспали. Затем он купил мне завтрак (блины и яичница;