А. Н. Чанышев

Курс лекций по древней философии

не может быть без носа. Выше мы уже отмечали, что сам Аристотель поставил физику после первой философии, названной позже метафизикой. 'Что же касается физики,- указал он в своем главном произведении,- то она также есть некоторая мудрость, но не первая' (IV, 3, с. 62) . В качестве 'второй философии' (VI I, 11, с. 130) физика в отличие от метафизики и математики, имеющих - каждая по-своему - дело со всем сущим, изучает лишь часть сущего, ее предмет - природа как совокупность физических сущностей, а 'природа есть [только] отдельный род существующего' (IV, 3, с. 62).

Природа. Как и наше слово 'природа' (т. е. 'рожденное', 'прирожденное'), древнегреческое слово 'фюзис' динамично. В своем словаре философских терминов (V книга 'Метафизики') Аристотель насчитывает в слове 'фюзис' шесть значений, из которых три обыденных, а три аристотелевских. Природа - это: 1) возникновение рождающихся вещей; 2) то основное в составе рождающейся вещи, из чего вещь рождается; 3) источник, откуда получается первое движение в каждой из природных вещей. Таковы, с нашей точки зрения, обыденные значения слова 'природа'. Далее, уже в соответствии со своей философской доктриной, Аристотель понимает под природой: 4) материю, 5) форму и 6) сущность.

Из шести названных значений Аристотель отдает предпочтение последнему. Материя для него является природой лишь в той мере, в какой она способна определяться через сущность, а так как мы видели, что у Аристотеля сущность и форма тождественны, то и через форму (таким образом 6-е и 5-е значения совпадают). Однако не всякая сущность есть природная, естественная сущность. Есть ведь искусственные вещи, созданные человеком. Поэтому 'природою в первом и основном смысле является сущкость - а именно сущность вещей, имеющих начало движения в самих себе как таковых' (V, 4, с. 82).

Проблема природы рассматривается Аристотелем и в его 'Физике', к которои мы теперь и переходим.

Ее автор и здесь стремится по вполне понятной причине отличить природу как естественное от искусственного, говоря, что 'природа есть известное начало и причина движения и покоя, для того, чему она присуща первично, по себе, а не по совпадению' (Физика II, 1, с. 23) 1 /Аристотель. Физикз, кн. II, гл. 1, с. 23./. На первый взгляд, такая трактовка природы противоречит вышеназванной физической догме Аристотеля, согласно которой, напомним, все, что движется, имеет источник движения вне себя, а в конечном итоге - в неподвижном перводвигателе. В каком-то смысле противоречие действительно есть. Но все же здесь, по-видимому, Аристотель делает акцент на отличии естественных сущностей, имеющих независимую от человека причину своего возникновения, от искусственных, причина которых заключена в деятельности человека. Кроме того, Аристотель и в физической сущности отдает приоритет форме, а она относительно активна (хотя и зависима от активности бога-перводвигателя). Правда, в 'Физике' Аристотель колеблется в трактовке проблемы природы: ведь, с одной стороны, 'она есть первая материя, лежащая в основе каждого из тел, имеющих в себе самом начало движения и изменения', но с другой стороны, 'она есть форма и вид согласно понятию' (II, 1, с. 24). В своих колебаниях Аристотель занимает и промежуточную позицию дуализма, говоря, что 'природа двояка: она есть форма и материя' (II, 2, с. 26), однако и в 'Физике' в Аристотеле побеждает идеалист, который сначала с оттенком нерешительности замечает, что все же 'скорее форма является природой, чем материя' (II, 1, с. 25), а затем уже решительно провозглашает, что 'форма есть природа' (там же).

Идеалистическое истолкование природы Аристотелем еще более отчетливо сказывается в его учении о природной целесообразности.

Телеология в природе. Формальная причина связана, как мы видели, с причиной целевой. Цель - это форма, которая еще должна стать внутренне присущей вещи, а форма - это цель, которая уже стала внутренне присущей вещи. Аристотель рассматривает природу органицистски: это как бы единый живой организм, где 'одно возникает ради другого' (II, 8, с .3 6). Оно оптимистически утверждает, что 'трудно решить, что препятствует природе производить не 'ради чего' и не потому, что 'так лучше' (II, 8, с. 35). Для Аристотеля очевидно, что 'имеется причина' ради чего 'в том, что возникает и существует по природе' (II, 8, с. 36).