Дуглас Монро

Утерянные книги Мерлина (Часть 1)

АЛЬБИОНА. ПУСТЬ БУДЕТ ТАК. КОРОЛЬ-ОЛЕНЬ ВАМ ЯВИТСЯ КАК СТРАЖ, ВЕЛИКИЙ МЕДВЕДЬ НА ЗАДНИХ ЛАПАХ. И НАСТУПИТ ЗОЛОТОЙ ВЕК... НО ПОТОМ ПРОЙДЕТ И ОН, ИБО ВСЕ ИЗМЕНЯЕТСЯ. ЭТО ТА СУДЬБА, КОТОРОЙ ВАМ НЕ ИЗБЕЖАТЬ.

СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, И ВАШ МИР ПОГИБНЕТ. СОПРОТИВЛЯЙТЕСЬ, И Я САМ ВАС УНИЧТОЖУ... ИБО Я ТОЖЕ СТРАЖ СВЯЩЕННЫХ ЗАКОНОВ, КАК И ТОТ, КТО ВОЙДЕТ В ЭТОТ ДЕНЬ ЧЕРЕЗ ТРЕТЬЮ ДВЕРЬ! А ТЕПЕРЬ МЫ ПОКИДАЕМ ВАС. НЕ ПЫТАЙТЕСЬ НАС БОЛЬШЕ УВИДЕТЬ — НАШЕ ВРЕМЯ ИСТЕКАЕТ. СОЗДАЙТЕ ВЕЛИКУЮ КНИГУ СОГЛАСИЯ... ИЩИТЕ ЗЕЛЕНОГО ЧЕЛОВЕКА... МАЛЬЧИК УКАЖЕТ ВАМ ПУТЬ... МАЛЬЧИК...

И именно в этот миг произошло одновременно несколько событий. Высоко над моей головой сломался тяжелый сук, обрушившись на темные листья и виноградные лозы как раз над тем местом, где я прятался. Я откатился в сторону, Уста Фарона сомкнулись, превратившись в ничто, и Бладидд внезапно вскрикнул, пытаясь удержаться на ногах.

—Хватайте его! Поймайте его любой ценой! — пронзительно закричал он в ночную тьму, — он осквернил наш самый священный Ритуал! — и жрец в ярости потряс кулаком, указывая в моем направлении, тогда как все остальные обернулись, вперив глаза в темноту, а потом начали шарить среди деревьев.

Ловя ртом холодный предрассветный воздух, я, ни о чем не думая, бросился туда, откуда пришел, спотыкаясь и падая на каждом шагу. Мне казалось, что меня окружают, когда неожиданно произошло нечто из ряда вон выходящее.

Споткнувшись о корень и едва не упав головой вперед, я удержал равновесие и, подняв глаза, увидел странную фигуру, напоминающую человеческую, силуэт которой вырисовывался на фоне бледной стены далекого леса. Я усиленно заморгал глазами, но фигура продолжала неподвижно висеть в предутреннем тумане. Ее лохматое тело формой напоминало амфору... хотя что-то явно выпирало в верхней части головы, похожее на ветвистые рога леня! Фигура подняла одну руку и, дав ей свободно упасть, повернулась и медленно побрела на юг.

Следуя внутреннему порыву, я без раздумий бросился за ней так быстро, как только мог, все же понимая бессмысленность своей погони. Постепенно я совсем забыл о преследовавших меня жрецах, шаги которых все больше и больше отдалялись от меня. Казалось, единственное, что сейчас имеет для меня значение, — догнать незнакомца, хотя мои усилия и были обречены на провал. Призрачная фигура тем временем исчезла.

* * *

Я успел продвинуться далеко на юг, вглубь Нью-Форест, когда справа, высоко над моей головой, сквозь верхушки деревьев стали пробиваться первые желтые лучи утреннего солнца. Казалось, каждый лист стал вдруг светиться собственным ярко-зеленым светом. Среди просыпающихся ветвей беззаботно порхали и щебетали птицы.

Я шел весь день, едва осознавая время (крона деревьев, образуя крышу у меня над головой, закрывала солнце), останавливаясь только для того, чтобы напиться воды или прислушаться к воображаемым шагам, которые оказывались лишь отзвуком моих собственных. Непроходимые лесные чащи часто играют шутки с нашими ощущениями.

К тому времени, когда птицы опять стали устраиваться на ночлег, я услышал море — звук, который заглушал все остальные. С трудом передвигая ноги, я пробрался сквозь кустарник и вышел на берег, чувствуя себя как медведь, только что проснувшийся после долгой зимней спячки. Последние лучи заходящего солнца, танцующие и переливающиеся искорками на поверхности воды, заставили меня сощуриться. Далеко на горизонте едва угадывались неровные очертания Острова, почти невидимого среди сотен мельтешащих серых теней, — Змеиного острова. Над все еще искрящейся поверхностью воды начал собираться туман... туман и что-то еще, гонимое ветром над волнами... звук, ровный глухой звук барабана!

Сначала я подумал, что это плод моего безудержного воображения — просто море бьется о камни. Но по мере приближения звука начали вырисовываться ясные очертания. Судно... лодка, плоская и бесшумная, черная, как ночь, накрытая тентом из толстого полотна. И из-под тента доносились отчетливые звуки ритуального барабана (наши жрецы часто использовали такой), вызываемые к жизни хрупкой, одетой в темное фигурой, которая низко склонилась над ним. Сделав несколько шагов назад, я стал рассматривать лодку, которая легко и бесшумно коснулась берега, после чего таинственные удары барабана прекратились...

В эпоху Брес был явлен сын Эласа,

Король Ирландии.

Сам Огма, сын Эласа...

Теперь Огма, искусный оратор и поэт,

явил Огам. Он явлен был как мастерства свидетель,

чтоб достояньем мудрых стать,

чтоб отделить мужланов и пастухов.

КЕЛЬТСКИЕ СКАЗКИ