огонь
— Ты должен исцелять, а не причинять боль, — донесся из лодки глухой, как оседающая пыль, голос. — Многие постигают, но многие должны стать едины — ты обязан помочь. И, самое главное, Оленерогий пришел наконец в Лес! Ты слышишь меня, мальчик?
— Кто... кто ты такой? — спросил я сдавленным шепотом, но он все же услышал меня. — Ты призрак или просто мой страх обрел такую форму среди этих туманных чар?
— Призрак! — раздался смех. Это был древний скрипучий голос совершенно высохший. — Страх? Да, да, возможно, и то и другое! Хотя сейчас я только голос Заклинателя Маелдреу, но я, конечно, принимал множество обликов, прежде чем принял этот.
СЕГОДНЯ Я РОЖДЕН КРАСИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ,
НО ПРИ ДВОРЕ СЕРИДВЕНА ПОНЕС Я СВОЮ КАРУ.
СИЛЕН БЫЛ ДУХОМ ТАМ, КУДА МЕНЯ ПРИВЕЛИ!
И ПО СУДУ, БЕЗ ОБВИНЕНИЙ И ЗАЩИТЫ,
Я БЫЛ ОСВОБОЖДЕН
ЕХИДНОЙ ЧЕРНОЙ СТАРОЙ ВЕДЬМОЙ.
СТРАШНА ОНА В ПОГОНЕ ЗА РАСПЛАТОЙ!
Я СПАСАЛСЯ БЕГСТВОМ, СТАВ ЛЯГУШКОЙ, ПОТОМ
Я СТАЛ ПОДОБЕН ВОРОНУ... НО НЕ НАШЕЛ ПОКОЯ.
Я УДИРАЛ, СТАВ ГОЛУБОЮ ЦЕПЬЮ, И ОЛЕНЕМ
В ЧАЩОБАХ НЕПРОЛАЗНЫХ.
ВОЛЧОНКОМ ПРЯТАЛСЯ В ЛЕСНОЙ ГЛУШИ,
ПРЕДВЕСТНИКОМ-ДРОЗДОМ... ЛИСИЦЕЙ,
ИСКУСНО ЗАМЕТАЮЩЕЙ СЛЕДЫ!
Я ЛАСТОЧКОЙ ЛЕТЕЛ В НЕБЕСНОЙ ВЫШИНЕ,
И БЕЛКОЙ ТЩЕТНО ПРЯТАЛСЯ.
Я ПРЕВРАЩАЛСЯ И В РОГА ОЛЕНЬИ В ЭТОЙ ДИКОЙ
ГОНКЕ... И В СТАЛЬ В ПЫЛАЮЩЕМ ОГНЕ.
В НАКОНЕЧНИК БРОНЗОВОГО КОПЬЯ...
В СВИРЕПОГО БЫКА... В ЩЕТИНИСТОГО ВЕПРЯ В УЩЕЛЬЕ...
В БЕЛОЕ ЗЕРНО ЧИСТОЙ ПШЕНИЦЫ...
В КОНЦЕ КОНЦОВ Я ЗАТОЧЕН БЫЛ В КОЖАНЫЙ
МЕШОК, В КРЭЙНБЭГ...
(The Crane Bag — в кельтской мифологии — мешок для хранения магических инструментов. — Прим. ред.)
И БРОШЕН В БЕЗБРЕЖНОЕ МОРЕ. ТЕПЕРЬ НАКОНЕЦ БОГИ ОСВОБОДИЛИ МЕНЯ!
— Освободили тебя, но с какой целью? — спросил я не задумываясь. — Для блага или зла? (Поскольку я совсем не представлял себе намерений этого таинственного существа.)
— Чтобы учить... — услышал я неожиданный ответ. — Чтобы учить тебя. Скорее поднимайся на борт, ибо мы теряем бесценное время!
Когда я ступил на борт, странное плоское судно плавно осело под ногами. Внутри было темно, и тем не менее я смог рассмотреть закутанного в плащ таинственного человека, который сидел в дальнем конце лодки. Он был небольшого роста, а может, годы согнули его, трудно сказать. Только одно можно было разглядеть ясно — копну длинных седых волос, выбивавшихся из-под капюшона.
Вода была спокойной и ее гладь казалась остекленевшей — ночь была совершенно безветренной. Пока мы мягко не коснулись берега, незнакомец не пошевельнулся и не вымолвил ни слова. А после раскрыл рот только для того, чтобы приказать мне выйти. Что я и сделал, после чего долго шел за ним по извилистой тропе, которая огибала странный, похожий на горный кряж, холм, протянувшийся через весь остров. Я никогда не бывал здесь раньше и поразился тому, насколько бесплодным казалось это место.
Пейзаж был усеян многочисленными клочками рощ, разделенных обширными лугами, покрытыми колышущейся травой и полевыми цветами. Мы как раз приблизились к самому крупному островку деревьев, когда Маелдреу неожиданно указал на крутую тропу, отходящую влево и вниз.
— Сюда! — прокудахтал он, как будто обращаясь к себе. — Иди в Рощу. Скорее! То, что нам нужно, находится здесь, а мы теряем бесценное время... мы уже прошли полпути. Идем! — И он подтолкнул меня костлявой рукой.
Тропа привела в низину, поросшую деревьями, мне были хорошо видны их очертания даже при бледном свете луны — мягкие тени сосен на фоне стального серебра буков, склоненные ивы и сучковатые коричневые дубы. О да, это были древние деревья!
Мой провожатый остановился возле чего-то очень высокого. Подойдя ближе, я увидел, что это был большой менгир, каменный столб, рядом с которым рос бук, самый огромный из всех, какие мне приходилось видеть.
— Здесь мы начнем наш поиск, сбор Крэйн Бэга, — сказал он, и в его голосе по-прежнему слышалось нетерпение. — Это Фагос последний и первый. Посмотри сюда. — И он показал на ветки. Здесь, среди сучьев, висела темно-зеленая масса Омелы, самого священного из наших растений, ее белые ягоды сияли, словно маленькие луны. Священное дерево!
— Фагос... Флауидден... Могущественный бук, слушай меня, — возбужденно, нараспев заговорил человек, обращаясь к коре дерева. — Даруй мне теперь этот Коелбрен. Альбиону необходима твоя древнейшая мудрость. Приди поскорее, явись, когда мы зовем... приди, когда мы поем... наши горести безграничны. — Одним быстрым движением он выхватил висевший на поясе маленький бронзовый серп и отрубил от нижней ветки кусок размером с человеческий палец. Потом он