Дуглас Монро

Утерянные книги Мерлина (Часть 1)

победу над врагом, друиды устраивают

магические преграды между армиями.

Кроме того, для изменения исхода битвы

они обращаются за помощью к стихиям.

Кэйтлин Мэттьюс, КЕЛЬТСКАЯ ТРАДИЦИЯ

Омела на дубе

Внезапно я проснулся и осмотрелся вокруг. Корни больших деревьев еще были окутаны пылью — тучами пыли. Мое тело занемело от утренней прохлады, и я тяжело вздохнул, пытаясь сесть. Яркие солнечные лучи пробивались сквозь кроны деревьев и терялись в клубах пыли. Стояла полная тишина, нарушаемая лишь пением ранних птиц.

И тут я начал различать громкие крики (я успел забыть, что повсюду вокруг были армии людей) со стороны обоих лагерей, верхнего и нижнего, — фериллты со своими племенами хмурых бриттов и друиды со своей пестрой смесью кельтских воинов.

Но отличались они только внешним видом, а говорили все об одном, полностью сбитые с толку. Я стал взбираться на крутую насыпь, пока моему взору не открылось все Поле. Я увидел бегущих, кричащих людей, которые, собираясь группами, говорили что-то все одновременно — все они находились в состоянии крайнего возбуждения. Все, кроме деревьев — после длинной ночи тяжелой магической работы они были довольными и неподвижными. Но они и должны были быть неподвижными, ибо крепкая стена всегда неподвижна!

Я был свидетелем странного «отделения церкви от государства»: племена в полном недоумении ходили вдоль внешних границ живой изгороди, старательно ища проход, а жрецы с обеих сторон собирались в благоговейном молчании, полностью уверенные в сверхъестественности случившегося. Казалось, никто из них не знает, как быть дальше.

Я медленно поднялся на вершину гребня и увидел толпу собратьев-фериллтов, которые, разинув рты, смотрели на происходящее внизу чудо. А это действительно было чудо — две армии были разделены друг от друга непроницаемым рядом деревьев... деревьев, стоящих настолько плотно, что ни одна стена, построенная руками человека, не могла бы сравниться с этой стеной! Протянувшись на ширину всего Поля и за его пределы, возвышалась преграда из огромных деревьев, внушительных и грозных, выстроившихся в строгом военном порядке. Я узнал их всех — далеко справа стояли Золотые Березы, рядом с ними Рябины и безжалостные Ясени, дальше шли вековые Ивы... они все были здесь, точно в том порядке, в каком я пел им этой ночью ПЕСНЬ ЛЕСНЫХ ДЕРЕВЬЕВ! Я гордо прикоснулся к пергаментам Маелдреу, спрятанным в складках моей мантии.

— Гвидион! — услышал я сзади возбужденный голос. — Гвидион, иди сюда! — Я обернулся и увидел своего друга Ноаса, запыхавшегося от быстрого бега. — Где ты был? — Я пожал плечами.

— Идем... разве ты не слышал? Старейшины созвали в Неметоне срочный военный совет. Они говорят, что Бладидд будет обращаться к Самому Оракулу! Только он может рассказать нам, почему Боги выстроили деревья таким образом. Идем! — И он вместе со всеми остальными побежал к священной поляне.

Я последовал за ними, но на некотором расстоянии, испытав странную смесь вины и восторга, когда передо мной показались собравшиеся в круг жрецы. Хотел бы я знать (и я был почти уверен, что это так), не занимаются ли сейчас кельтские жрецы в противоположном лагере тем же, что и мы, — советуются со своими оракулами и богами, в недоумении и страхе качая головами? Потом я долгое время наблюдал, как Верховный Жрец выкрикивал тайные имена и заклинания — тщетно пытаясь вызвать Силу, которая могла бы стать мостом между двумя мирами. Но Боги молчали, и жрецы не могли скрыть своего страха. Наконец, после напряженного ожидания, Бладидд резко повернулся к собравшимся и громко произнес: «Братья, даже нам не избежать судьбы...». И он медленно побрел обратно. Все молча, по очереди последовали его примеру, в замешательстве и дурных предчувствиях.

Я опять поспешил (с трудом скрывая улыбку) на свой наблюдательный пункт, чтобы узнать, какие успехи были достигнуты в преодолении моей живой зеленой изгороди. То, что я увидел, нисколько меня не удивило! Воины были везде — как на земле, так и на ветвях. Горький Терновник отлично поработал: вдоль деревьев проходила искусная, почти непроницаемая сеть из густо сплетенных колючек, острых и враждебных. Единственным, что могло беспрепятственно проходить с одной стороны на другую, был серый дым бивачных костров, который, как будто издеваясь, с легкостью проникал туда и обратно, вверх, внутрь и наружу. Громкие разноязычные крики доносились со всех сторон. Потом стали происходить и вовсе поразительные вещи!