Дуглас Монро

Утерянные книги Мерлина (Часть 1)

ужасу, я вдруг обнаружил себя в окружении римских легионеров — по сути, я был в их числе. Звали меня Тацит, и я был послан в Британию в качестве Королевского Летописца при правителе Гае Светонии Павлине, чтобы описать предстоящее «триумфальное завоевание» этой страны. На текущий момент войска были проверены нашим командующим и признаны боеспособными, передовые отряды начали пересекать на своих плоскодонках Менайский пролив, Целью их был Остров Англси, последняя твердыня местных жрецов-друидов. Приказы Кесаря гласили:

«НА ВСЕ ВРЕМЕНА И ВО СЛАВУ РИМА ОКОНЧАТЕЛЬНО ИЗГНАТЬ ДРУИДИЧЕСКУЮ ЧУМУ С БЕРЕГОВ

АЛЬБИОНА — ЗАБРОСАТЬ ВРАГА ГОЛОВЕШКАМИ ЕГО

СОБСТВЕННЫХ КОСТРОВ»

Именно так, или похоже, можно было истолковать указ. Что же касается меня, то я не слишком интересовался войной или завоеваниями — простой ученый, увлеченный политикой, я не переставал задавать себе вопрос: почему могучий Рим внезапно отказался от своей линии полной Имперской Терпимости и предпочел ей это редкостное массовое уничтожение. Чего на самом деле страшилась власть в этих облаченных в белое жрецах?

* * *

Шел 59-й год после Рождества Христова, и этот вопрос был практически единственным, занимавшим мой ум в эти холодные предрассветные часы, пока я ждал переправы через пролив. Легион, к которому я был приписан, стоял неподвижно, взгляды застыли, прикованные к берегам Острова Друидов. Там происходило нечто нечестивое.

Вдоль всей береговой линии погруженного во тьму острова ярким пламенем пылали невероятных размеров костры — казалось, что остров окружает огненная стена. Но самым странным, самым ужасающим было то, что вокруг этих костров носились одетые в черное фигуры — пронзительно крича и завывая подобно сиренам Гадеса, они размахивали руками, их волосы были растрепаны, и все присутствующие были буквально парализованы их чарующей силой.

Когда моя группа наконец достигла Острова, нас встретили еще более причудливые сцены — в полном молчании стояли наши войска, наши Великие Императорские Легионы, тараща глаза, словно маленькие дети, ошеломленные жонглерскими трюками... скованные суеверным страхом! И здесь же стояли жрецы-друиды, белые на фоне белого пламени костров, подняв кверху руки и призывая своих богов защитить их: они просили об их защите и о нашем уничтожении. Их монотонное пение было выразительным, мощным и производило магическое действие — до тех пор, пока не прибыл Светоний.

— И это Великая Императорская армия Цезаря дрожит перед обезумевшей группой женщин и стариков? — закричал он, с отвращением гладя на выстроившиеся ряды. — Вот это да! Мужчины Рима! Пора положить конец страшному сну! Сметем же этих лжепророков, чтобы навсегда прославить нашего Повелителя тем, что мы сделаем в этот день. Вперед! — И, волей-неволей, войска двинулись вперед.

Размахивая обагренными кровью мечами, легионы прорубали свой путь на сушу, не щадя никого: женщины, дети, старики — для них это не имело значения. Изуродованные до неузнаваемости тела стаскивали, разрезали на части и, сваливая в кучи, предавали пламени, наблюдая, как шипит и брызгает вытапливаемый из них человеческий жир.

За несколько мгновений до своей смерти последний старец-друид взобрался на огромный валун и громко прокричал, обращаясь к темнеющей полосе леса: «Братья... в Рощи! Предупредите остальных!» И копье тут же сбросило его в уже успевшие стать малиновыми волны.

После первой атаки наша армия выстроилась строгими рядами перед затухающими кострами — грудами обгоревших человеческих костей. Ни один римский солдат не был убит! После короткого совещания офицеры объявили, что второй этап уничтожения противника будет заключаться в том, чтобы «выгнать тех, кто прячется в кровавых жертвенных Дубовых Рощах, а после этого срубить сами деревья — не должно остаться ни одного дерева». Таковы были приказы.